в чем не согласиться с молодым паном Войтылой она не могла.
Немецкая администрация планомерно уничтожала польскую государственность, согласно исходящим из высоких берлинских кабинетов планам Восточной политики. Однако начали немцы даже не с переименования улиц и площадей и разрушения оскорбляющих утонченный арийский вкус памятников. Главное для оккупантов было разрушить то, что до войны гордо именовалось гражданами Второй Речи Посполитой.
Первыми были евреи. Их очень быстро лишили даже тех минимальных прав, которые еще оставались у христиан. Щелкоперы из» Краковского гонца» славословили немецкое командование за избавление Польши от «власти жидовского капитала». Еврейские предприятия были реквизированы новыми властями, школы закрыты, а единственным занятием, разрешенный евреям, оставался тяжелый физический труд.
Бедная Ада Файнгольд, которая думала, что самое ужасное – это то, что Адам потеряет престижное место в банке! Мало кто из респектабельных краковских буржуа, финансистов, адвокатов и предпринимателей, составлявших элиту еврейской общины, могли представить чудовищные унижения, от которых не защитили ни деньги, ни связи, ни высокое положение. Все это рассыпалось в один момент, как рассыпается в руке иссохший лист папиросной бумаги.
Находились те, кто взахлеб рассказывали о бывших еврейских финансистах или адвокатах, которые покорно таскали тяжелые камни или мели улицы, нацепив по приказу немцев желтые лоскутки на верхнюю одежду. К слову, большинство еврейских жителей Кракова были мелкие служащие, ремесленники или торговцы, и в этом мало чем отличались от поляков, но рассказывали почему-то именно о банкирах и фабрикантах… Очень часто злорадствовали именно те, кто до войны благоговейно снимал шляпу входя в кабинет еврейского финансиста…
Расчет немцев оказался дьявольски прост – униженные поляки будут ненавидеть тех, кому еще хуже, хотя многие каким-то шестым чувством понимали, что завтра могут оказаться на месте евреев. Но то – завтра… А сейчас, через год после того страшного сентября, еврейские граждане поняли, что между ими и остальными выросла непреодолимая стена…
Но то евреи… А вот другие категории польских граждан ощутили на себе трогательную заботу Рейха. Восточные немцы, веками жившие на территории Речи Посполитой, желая того или нет, оказались главной опорой нового режима. Жившие в Малопольском воеводстве горцы- гурали узнали от немцев, что они угнетенное меньшинство, достойное лучшей доли… Необразованные пейзаны из затерянных в горах деревень, изъяснявшиеся на верхнесилезском диалекте, массово набирались на мелкие должности в полицию и жандармерию. Многие из них, прибыв в Краков под начало германских унтер-офицеров, впервые оказывались в крупном городе… Остальные горожане откровенно ненавидели и боялись полицейских «синерубашечников» даже больше, чем их немецких хозяев.
Другим же, как, к примеру полякам-протестантам или русинам-лемкам, делались прозрачные
