ещё не достучался, видимо, до сознания, и воспринимался как-то отвлеченно, будто со стороны.
Но стоило повернуть голову, как взгляд утыкался совсем в другую картину. В другой мир, в другую, лёгкую жизнь.
Прямо за рекой, близко, так близко, что даже не стоило особо стараться, чтобы переплыть, плавными линиями спускался к реке светлый, искрящийся совсем другими, веселыми и яркими огнями, Южный Карфаген, город Конфедерации. По расцвеченной набережной гуляли такие же, как мы, люди. А выше, по кольцевой дороге, окаймлённой диковинными растениями, сновали быстрые автомобили. К моему изумлению, там мало кто останавливался, на той стороне, чтоб посмотреть, – что же творится на другом берегу? Нарядные прохожие, лица которых было легко рассмотреть, проходили мимо, словно не замечая, что совсем рядом к кому-то, пусть даже обитающим в Посёлке Изгоев, пришла большая беда. Нас считали отщепенцами и даже тронутыми, этаким лепрозорием для глупцов с проказой в сознании. Кто же ещё был способен отказаться от даров Тумера?
На том берегу пыхали ярко-красным гигантские, в рост человека, розы, а над рекой высилась острая стела, памятник, установленный в честь вечной дружбы с тумерианцами. И словно в издевку, рядом с площадкой, где был сооружен памятник, красовалось новенькое, из бетона и пластика, здание пожарной команды.
Сквозь прозрачные плексигласовые ворота угадывались очертания огромных красных машин. По-видимому, где-то поблизости находился один из химических заводов Тумера. Из тех самых, универсальных. Шампунь и мыло, дорогая парфюмерия, вкусные напитки и красиво упакованная еда – всё сразу производилось на этих заводах из одних и тех же ингредиентов.
То, что их дети едва ли не через одного имели генные дефекты, а взрослые с каждым потребленным деликатесом огребали охапку диоксидов и невыводимых из организма синтетических добавок, вовсе не смущало жителей города. На этот случай Тумер подарил им отличную фармакологию, производящую всякие лекарства в огромных количествах.
Да, разумеется, срок жизни среднестатистического обывателя города сократился на верную дюжину лет. Но это считалось разумной платой за удобства и комфорт, что принесли звездные коммивояжеры, добравшиеся наконец-то до старушки Земли и предложившие эрзац-рай, завёрнутый в броскую дармовую обёртку. По крайней мере, так считали у нас, в поселке. Возможно, мы просто пытались оправдать своё решение отказаться от всех этих благ, а ещё вернее, у каждого были на то свои причины. Возможно, мы стремились к независимости, как стремятся к ней подростки в известном возрасте, не слушая никаких доводов рассудка.
Вот только в мире, что на том берегу, стремиться уже некуда. Земля превратилась в огромный тумерианский супермаркет, где не было места ничему, что считалось когда-то ценностями.
Музыка? Живопись? Устарели. Теперь вместо них – унифицированный набор программ для артсинтезатора. Любовь? – Тщательно продуманный перечень вопросов, разрешаемых при составлении брачного контракта, прейскурант на все её виды с точным указанием времени
