если мыслитьИ значит – быть,
А кончив мыслить… —
спросила Миранда, когда Ничто коснулось ее пальцев – так же, как она касалась книг. И все стало для нее ясным.
Не она возглавляла похоронную процессию книг – те сами хотели покинуть город, пусть даже и таким путем. Долгими месяцами их цитаты подчиняли ее себе, обволакивали сознание, травили сначала сладким, а потом и горьким ядом – пока она не потеряла волю, не лишилась себя и не пошла на поводу у них. Крыса была ни при чем.
Как Морж и Плотник устриц, книги обаяли ее, очаровали, уговорили – и так же, как Морж и Плотник, использовали в своих целях.
Крыса совершенно случайна.
Неясный разум последних в городе книг совершил последний в жизни рывок.
И освободился.
Крыса не имела никакого значения.
Она не похоронила книги – те бросили город. Бросили город, который бросил их.
Сбежали.
Забрав с собой слова и мысли.
Прихватив чувства и воспоминания.
И оставив городу только ничего. Младшего брата Ничто.
– А кончив мыслить… – ей безумно хотелось, чтоб хотя бы в этот раз цитата осталась просто цитатой. Не отражением реальности, не предсказанием будущего – не мыслями, даже не мыслями! – а просто цитатой, набором старых слов. Пусть в этот раз это будет просто цитата – первый раз в жизни просто цитата.
Ничто погладило ее волосы. Словно говоря «спасибо».
– Кончаем жить,[15] – ответил Смерть.
3
…пытается избежать опасности…
А вот и – о проклятие! – анатомированные органы, части скелета, почернелые беззубые черепа, отвратительные своей замогильной гримасой, подвешенные человеческие утробные плоды, сухие и скрюченные, выставленные напоказ несчастные крошечные тельца с пергаментным лицом и бессмысленной жалкой улыбкой. А эти круглые стеклянные золотистые глаза – глаза совы с выцветшим оперением, которая соседствует с аллигатором, гигантской саламандрой, ещё одним важным герметическим символом. Страшная рептилия как бы выплывает из темноты – цепь позвонков на низких толстых лапах, тянущая вверх костистую пасть с жуткими челюстями.
♂ Край мира
Здесь очень красиво. Закаты. Кофейный вечер подбрасывает теплыми ладонями пригоршни алмазных звезд. Восходы. Песня утреннего ветра с запахом ультрамарина: соль, йод, морская тайна. Жаркие ослепительные дни, а после вечерние облака снимают апельсиновую кожуру с солнца, и оно падает за горизонт. Здесь белыми черточками в небе – чайки, и белыми треугольниками – паруса в заливе. А ночью всё заполняется шепотами и страстью, в кафе зажигают свечи, и мы на дне огромного водоема, в котором отразились звезды. Край Мира.
Единственное, что напоминает о континентальной жизни – всё те же новости. Привычные, навязчивые, всепроникающие.
У. Блейк. «Мотылек».
