если живет в тебе вечное смущение, неверие в себя и боязнь высунуться из толпы вперед. Боязнь до темноты в глазах…
Обычные школьные будни
Мне они кажутся гораздо насыщеннее, чем у нынешних детей, лишенных свободы передвигаться самостоятельно. В безтелевизионное детство вся культурная жизнь проходила в школьных кружках. Кружок химии, где я выращивала кристаллы. Это такое волшебство – из крошечной точки (затравки), постепенно вырастали удивительной формы и цвета крупные кристаллы. В тонком стеклянном «химическом» стакане из раствора медленно рос идеальный шестисторонний ромб размером чуть меньше куриного яйца. В соседнем стакане висел на тонкой нитке лазуритовый кристалл медного купороса.
Учительница химии Ольга Михайловна (надо же – имя помню до сих пор!) доверяла только мне ключ от кабинета со всеми колбами, ретортами, реактивами. Колдовала я одна, кроме меня выращивание кристаллов не увлекло никого.
Ребята в школе предпочитали спорт. Конечно, лыжи, шлюпки, но больше всего любили баскетбол и волейбол. Не понимаю, неужели взрослые не догадывались об одной мелкой детальке в этом увлечении? Наша школа до революции славилась лучшей женской гимназией. В актовом зале проходили богослужения. И все поколения советских школьников старались шарахнуть мячом по высокому потолку. Его каждый год белили. Но к концу очередного школьного сезона потолок непременно осыпался. То там, то тут на свет появлялись на потолке лики святых.
Школа гудела до позднего вечера: работали кружки – главным считался драматический. Там я, конечно же, играла в спектаклях и читала стихи. Кружок химический, исторический, биологический. Молодая энергичная Нина Валерьяновна Кошелева – учитель биологии – организовывала и вдохновляла еще наши туристические походы, кружок рисования вел Михаил Лёвин. У него занимались все ребята, делавшие школьную стенгазету. А уж мне полагалось по статусу, как главному редактору. В восьмом классе попалась в руки книжка «Вторая древнейшая профессия». Что уж так в ней потрясло – не помню. Но, прочитав ее, загорелась – журналист – вот самая интересная профессия на земле! И начала пробовать силы, стесняясь, смущаясь, заикаясь, выползая из вороха комплексов, как слабый куренок из скорлупы. Лёвин меня, как редактора газеты, поощрял, огорчаясь, что мало во мне сатирической жилки… Какой учитель был и какой художник! А мы, школьники, не понимали… Уже учась в университете, любовалась работами на его выставке – не знаю, как искусствоведам, мне же он казался равным и Серову, и Левитану. Его «Есенин» – большой поясной портрет – висит теперь в петрозаводском музее. Настоящее же чудо – портрет матери с букетиком цветков сон-травы. Перед портретом хотелось постоять одной, рассказать свои печали… Ее глаза смотрели внимательно и ободряюще, она все-все понимала. А цветы в руках – для успокоения и надежды. На ту выставку ходила несколько
