поцеловать его, хоть как-то снизить градус собственного страха, остро смешанного с возбуждением. Хотелось хоть какой-то ласки, пусть я и не заслуживала ничего, кроме презрения за такой низкий поступок.
Я не смогла удержаться и прижалась к приоткрытым губам мужчины, поймала его тяжелый горячий вздох и стон, от которого напрочь cдуло все мысли, точно пустынный ветер пробрался в шатер моего сознания, чтобы шалить и ломать.
– Прости, – шептала я снова и снова. – Прости…
Что могли изменить слова?
Может, я сама себя пыталась убедить, что если попрошу прощения, то все когда-нибудь наладится?
Мужчина откинул голову назад, насколько позволяли веревки, а я наблюдала, как на его шее натягиваются от напряжения жилы и дергается кадык.
От нового поцелуя тигр увернулся, зыркнул так зло, с такой горечью во взгляде – будто хотел выплюнуть мне в лицо поток проклятий.
Возможно, он и выплюнул бы, вот только зелье частенько ломало голос, если не рассчитать дозу. А у меня на расчеты времени не было – вот мужик и молчал, только шептал и хрипел иногда, – слов было не разобрать.
Я могла бы прислушаться, но в этот момент меня больше заботили собственные переживания и противоречия.
Глянув вниз, я тяжело сглотнула.
Дубинка – она дубинка и есть! Галакто будто нарочно мужчину неслабо одарила, чтобы воплотить в жизнь мой спонтанный план было тяжело и больно. Если вообще возможно без подготовки.
Страх и стеснение медленно вытесняли любые намеки на возбуждение, жар медленно растворялся в холодных порывах пустынного ветра, а текущая со всех сторон тьма близкой ночи сдавливала все сильнее, мешая сосредоточиться.
Проклятье, я все совсем не так себе представляла!
Тряхнула головой, пытаясь отогнать колючие, мельтешащие мысли, и чуть приподнялась, чтобы устроиться удобнее. Скрип веревок и тихий треск древесины меня насторожили.
Я заметила, что лицо мужчины исказилось: в нем проступили животные, дикие черты. Чуть удлинились клыки, царапнув нижнюю губу, а я как завороженная наблюдала за набухшей капелькой крови, текущей вниз по подбородку Виго.
Тигр дернулся с такой силой, что я взвизгнула и качнулась назад, растянувшись на палубе, совершенно голая и дрожащая как осиновый лист. Вскочив на ноги, я охнула, когда на горле сомкнулись крепкие пальцы. Кожу царапнули острые когти, а лицо обдало горячее хриплое дыхание мужчины.
Он так сжал руку, что из моих глаз брызнули слезы. Вцепившись в его запястье, я царапалась и пыталась поймать горящий взгляд, где не осталось ничего человеческого.
– Прошу… – темнота медленно подкрадывалась к мыслям и чувствам, воздуха совсем не хватало даже на крошечный вдох.
И тут мужчина застыл.
Окаменел и уставился на мое ничем неприкрытое тело, сосредоточившись на чем-то под левой грудью.
Его губы дрогнули, растянулись в злом, хищном оскале. Я уловила шепот, больше похожий на шуршание песка:
