подарки, и приехали. Дома предстояло пробыть неделю, дальше их ожидала работа инструкторами в одном из базовых адаптационных лагерей Официальной службы. Три месяца поистине райской жизни – лучше любого отпуска. Тогда еще была жива Эдри, которая могла отдать такое назначение им двоим.
…Теперь подобные сказочные назначения доставались только людям…
Первый раз встретились с Робертой на следующий день, наскоро, в холле первого этажа; с трудом уговорили подождать десять минут; Скрипач смотался домой, притащил ей сумку, в которой лежали «сувениры» для нее и для Гриши. Ит еще в тот момент обратил внимание, что улыбается она несколько напряженно, но спрашивать не стал, все они в тот момент торопились. Ночью Скрипач куда-то исчез и вернулся лишь под утро, сонный, задумчивый и немного пьяный.
– Где тебя носило? – упрекнул его Ит, справедливо подозревая, что рыжий, по своему обыкновению, решил навестить грузчиков и завис с их веселой компанией.
– Ммм… я был у нее, – сообщил Скрипач негромко.
– Что?! – Ит аж задохнулся от возмущения. – Ты охренел? Рыжий, опомнись, что ты делаешь?! Она же замужем и…
– Уже нет, – хмыкнул Скрипач. – Теперь уже нет.
– Как?..
– Ну вот так. – Скрипач сел на кровать рядом с Итом, строго посмотрел на него. – Тут, понимаешь, такое дело…
– Не понимаю, – покачал головой Ит. – У них же все нормально было.
– Нормально и есть, – пожал плечами Скрипач. – Именно, что нормально. Только он уже почти два года живет во внешке, а с ней даже не связывается.
– Он ее бросил?
– Да нет, – дернул плечом Скрипач. – Просто разошлись. Берта говорит, что ничего не осталось. Не сразу, постепенно. Он ведь ушел не к кому-то, а просто ушел – от нее.
Ит покачал головой.
– Я до сих пор помню, как она тогда радовалась, – еле слышно произнес он. – Ведь ей же очень этого хотелось…
– Да, все так, – согласился Скрипач. Стащил ботинки, забрался на кровать. – Тогда радовалась. А сейчас… Ит, я за нее испугался. Она… из нее словно воздух выпустили. И это не из-за Гришки, это почему-то еще.
– Вы…
– Ну да, мы, – огрызнулся Скрипач. – Да, да, да, если для тебя это настолько важно. По старой памяти. Только знаешь, мне кажется, что с нами то же, что и с ней. Что-то в нас перегорело. Или сломалось.
Ит задумался. Возможно, рыжий прав – действительно, так и есть. И перегорело, и сломалось, и износилось. Радость, пожалуй, была только от Маден, все прочее, весь остальной мир словно выцвел, потерял смысл и значение. Он вспомнил свои прежние аналогии, ту же ледяную глыбу, заполнившую собой душу, и его словно кольнуло изнутри – уж больно неприятным оказалось открытие.
– Рыжий… – прошептал он едва слышно. – Знаешь… черт-те что. Это не ты меня тогда спас. Это я тебя тогда убил. И ее убил. И…
– Чего? – опешил Скрипач.
– Ты
