но каждый раз, когда я подношу их к лицу, я чувствую этот запах. Я хочу слизать его с кожи – своей или ее – и представляю, какое у Веры будет лицо, если, как трехлетка, я начну сейчас облизывать руки.
Я знаю мужчин, которые брезгают доставлять женщине удовольствие языком. Знаю женщин, которые никогда не делают минета. Несчастные люди, которые обделяют себя, – мне же мало того, что было. Я хочу развести ее ноги и увидеть, разглядеть, изучить, узнать, с какой стороны Вера чувствительнее, как она реагирует на укусы там…
Но… Юра.
Юра, интересно, целует ее там? А как он это делает – медленно, смакуя, или набрасывается на нее, словно голодный волк?
Она кричит его имя до хрипоты во время секса? Какой длины у Юры член?
И почему, мать его, он не воспользовался мозгом, когда отпускал Веру черти куда?!
«Юра» – мое персональное стоп-слово на сегодня. И пока я повторяю его, ощущения такие, будто режу себя тупой бритвой.
К концу поездки Юра становится таким же осязаемым, точно дверца под моим локтем. Он мне уже как близкий друг, я успел его о многом расспросить и – что еще хуже – я даже представил его внешность. Конечно, и член ого-го, и плечи шире моих, и зарабатывает он до хрена, так что просто не может уехать из города, потому что за ним толпами ходят инвесторы, предлагая профинансировать его крутые стартапы.
Юра молодец. Юра лучший.
И уж, конечно, у них с Верой все зашибись в постели: секс каждый день, и никакого быта. Еда из ресторанов и доставка свежих цветов каждое утро, которое, разумеется, начинается не с кофе, а с оргазмов.
Ненавижу.
Пока я расплачивался с таксистом, Вера разглядывала оплетенные красными листьями декоративного плюща ограждения. Совершенно неправильно везти ее к себе, но на поиски жилья в шесть утра ни у кого из нас нет сил.
Я подхватил ее сумку и повел к калитке.
– Сначала душ и сон. Потом помогу тебе с поиском жилья, идет? Если ты против, можем начать прямо сейчас.
Она не успевает ответить, потому что зевает. Значит, не против.
– Ты снимаешь дом? – Вера водит пальцем по металлическим узорам на решетках, пока я пытаюсь найти ключи.
– Нет.
Она не спрашивала деталей, а чужим людям я не говорю больше, чем следует. Посмотрим правде в глаза: Вера мне никто. Через несколько часов мы навсегда распрощаемся. С ней и с удачливым сукиным сыном, которому досталась эта женщина.
– Ясно, – кивает Вера.
Ее задел мой ответ. Обычно с ней так не говорят. И я бы мог попробовать рассказать о том, как выбирал и долго искал этот дом, но… Юра.
Открываю калитку и пропускаю Веру вперед. По мощеной дорожке она идет к двухэтажному дому, а я только сейчас понимаю, что у меня нет гостевой спальни.
Кровать у меня в доме одна, и именно на ней я трахаю тех женщин, которых сюда приглашаю.
– Здесь красиво.
Вера осматривает заросший сад, в котором зеленый цвет переплетается с красным. Осень, хитрая лиса, уже прячется в его зарослях.
