Пусти меня!
Она билась, лежа на Керфе.
– Твои ноги бьют по мне, – с упреком сообщил Виндлайер.
– Пусти! – вопила Алария.
– Я тебя пальцем не трогаю. Прекрати брыкаться, – велела ей Двалия. – Виндлайер, слезь с меня.
– Не могу! Я застрял. Тут слишком тесно. – Он задыхался от ужаса.
«Где мы? Что с нами произошло?» – гадала я.
Двалия попыталась говорить командным тоном, но у нее ничего не вышло. Не хватало дыхания.
– Тихо, все!
– Меня тошнит. – Виндлайер рыгнул. – Это было ужасно. Они все висли на мне. Хочу домой. Я не могу. Не хочу это делать. Мне надо домой. – Он лепетал, словно ребенок.
– Отпусти! – голосила Алария уже навзрыд.
– Помогите! Я тону! Подвинься, я не могу вылезти из-за тебя!
Я узнала голос и учуяла запах Реппин. Ее загноившаяся рука страшно воняла. Наверное, она так старалась вылезти, что у нее открылась рана.
– Моя рука… Я не могу выбраться! Вытащите меня, кто-нибудь! Не бросайте меня здесь! Не бросайте меня с ними!
Где же мы?
Успокойся. Выясни, что произошло, потом составь план.
Уверенность Волка-Отца заполнила меня. Дыхание со свистом вырывалось у меня из груди. Но его голос в моей голове был таким спокойным…
Слушай. Ощупывай. Принюхивайся. Что ты можешь понять?
Трудно было угомониться, когда рядом со мной пыхтели, били наотмашь и боролись.
Алария умоляла:
– Пусти! Тут нет места! Не тащи меня обратно! Ай!
Реппин не закричала. Только издала протяжный стон, который внезапно оборвался глухим бульканьем, будто тяжелый камень упал в компостную яму. И вот уже только пыхтение Аларии нарушает тишину.
– Ее затянуло обратно в камень, – сказала Двалия скорее утвердительно, чем вопросительно.
И тогда я вспомнила, что она потащила нас в столп Силы.
– Мне пришлось! Пришлось оттолкнуть ее! Здесь больше нет места! Ты сама сказала бросить ее. Я не виновата! – Алария больше оправдывалась, чем раскаивалась.
– Замолчи! – Голос Двалии все еще срывался на писк от нехватки воздуха. – Я буду говорить. Виндлайер, слезь с меня.
– Прости. Я застрял тут. Керф затолкал меня на тебя, когда выбирался. Я не могу пошевелиться. Камень давит. – Он был на грани истерики. – Меня так тошнит… И я не вижу! Я что, ослеп? Лингстра Двалия, я ослеп?
– Нет. Тут темно, идиот. И не смей блевать на меня. Ты так навалился, что в лепешку меня раздавишь. Подвинься.
До меня донеслись звуки возни, потом хныканье Виндлайера:
– Не могу, мне некуда двигаться! Меня самого расплющило.
– Если не можешь сделать ничего хорошего, хоть не дергайся. Эй, калсидиец! – Двалия задыхалась. Виндлайер был упитанный, а она застряла под ним. – Керф?
Тот
