мне сказали, что в таком состоянии она не переживет поездку. Чем я мог помочь ей? Только обезопасить место, где она находилась. Соображал я всегда не очень хорошо, а в тот момент – особенно. Зареванный, грязный, я поднялся на поверхность и принялся бродить по разоренным улицам. В голове у меня творился такой же хаос, какой, наверное, мучил и ящера. Я выбрался на площадь. Там хоть можно было не опасаться обрушения зданий. И просто стал звать его. И вслух, и про себя. Я, конечно, не мог знать, телепат он или нет, но другого плана у меня все равно не было. Я кричал и думал примерно следующее: «Тебе нужен я, тебе нужен я! Какую бы цель ты ни преследовал, я – решение твой проблемы». И он явился, услышал меня. Настоящий исполин, высотой с трехэтажный дом.
– Постойте! – Хага стискивает мне плечо. – Вы хотите сказать, что вы просто стояли там, без доспехов и другого укрытия, имея при себе только меч? Я никогда не понимала этого: прогресс подарил нам мощное огнестрельное оружие, а вы, рыцари, по-прежнему выходите на свои подвиги, подпоясавшись обоюдоострым куском стали! Какая дичайшая верность традициям перед лицом совершенно несоразмерной угрозы. Я бы просто завалила этого дракона из танка.
– Ну, танка на острове, видимо, не нашлось, – снисходительно улыбаюсь я своей проводнице. – Но кто-то вроде вас попытался продырявить ему шкуру из пулемета. Не знаю, чем эта попытка закончилась для стрелка. Но обычно это не лучшая тактика, если хочешь сохранить себе жизнь.
– А лезть на дракона с мечом наголо – это, по-вашему, хорошая тактика?
– Есть некоторое количество эмпирических данных насчет крови драконов. Драконов и других малефиков. Ну, нечисти. Так вот, супернатуральная кровь наделяет тебя особыми свойствами. Похоже на эту вашу трансмутацию. Рыцари, если на них попадает кровь дракона, становятся почти неуязвимы. На время. Как будто им переходит часть драконьей силы. Ткани организма буквально твердеют. Понимаете? Выстрелишь из пулемета – может, ранишь бестию, но скорее всего только разозлишь – и тогда пиши пропало. Зато, если подберешься поближе и пустишь ему кровь, сам станешь как дракон. Тогда на Першанделе кто-то облегчил мне задачу. Дракон был уже ранен в бок, и рана кровоточила. Первое, что я сделал, – это с разбегу макнулся в лужу его крови на мостовой. Даже немного проглотил для верности. Он ударил меня. Не то лапой, не то хвостом. Наверняка, раскрошил бы мне позвоночник, но эффект уже сказался. Я отлетел десятка на полтора футов, приземлился на ноги. Рефлексы обострились. Мышцы стали как тисовая древесина. Мне удалось нанести ему еще несколько ран. И с каждым разом я отбирал все больше его силы. В конце концов я забрался по стене, потом прыгнул и полоснул его по горлу. Все. Так я и стал «Спасителем Першанделя», «Першандельским драконоборцем» и «Молнией Архипелага». Это меня так пресса окрестила. Меня не спрашивали.
– А как же Кальеда? – Хага продолжает сжимать мне плечо, словно пытаясь нащупать в
