что я не хочу теперь ни веселиться, ни смеяться! Какого черта вы вообще появились во Дворце, ведь вы так любите тишину и одиночество? И что вы таскаетесь за мной повсюду? Вам мало места в оккое? Ну что вы таращитесь, как невинная овечка?
– Вы можете сколько угодно ненавидеть меня, но послушайте, империта, я пришел сюда не для того, чтобы затевать с вами новую ссору, а поговорить. Я вам не враг, и желаю вам только добра, а вы все мои слова воспринимаете в штыки, не удосуживаясь даже выслушать меня. Я прекрасно понимаю ваше нежелание быть Императрицей, но это не значит, что вы должны бросаться в крайности, становясь циркачкой или кем-то еще. Послушайте совета человека, который прожил чуть больше вас и который повидал многое – и хорошее, и плохое, и научился разбираться в жизни.
– Если так, то не учите теперь жить и меня, трайд! Я сама знаю, что мне нужно и в ваших советах я не нуждаюсь!
– Я так не думаю, империта.
– Вы решили взять на себя роль Императора? Только учтите, несмотря на то, что вы умеете говорить красивые слова, вы остаетесь отъявленным наглецом, лезущим не в свои дела!
– Видимо, говорить с вами по-человечески невозможно, вы просто-таки напрашиваетесь на ссоры, а потом жалуетесь и кричите, что я порчу вам настроение.
– Вы, трайд, самый гадкий человек во всем космосе! Более бездарного и наглого офицера я не встречала. Вам больше подходит быть не офицером, а космическим пиратом! Вы такой же дерзкий, пакостный, самоуверенный и отвратительный!
– Вы соизволили усомниться в моем профессионализме, империта? – в упор посмотрел он на нее. – Сомневаясь во мне, вы сомневаетесь и во всех офицерах КС, а это серьезное оскорбление офицерской чести. Я требую у вас взять свои слова обратно!
– И не подумаю!
– Хорошо, империта, – Марион медленно отстегнул свой болис, арт и, положив его на землю перед девушкой, произнес правило из Устава ПаРаСКоН: – Если какое-либо лицо усомнится в офицере КС или в его профессионализме, офицер, в независимости от своего звания, обязан сложить с себя нагрудный знак до тех пор, пока честь офицера не будет восстановлена. Вы этого добивались, империта?
– Ах, какая трагедия – трайд Марион лишился своего болис, арта! Из вас, в самом деле, вышел бы неплохой актер, – усмехнулась Дели, даже не подозревая, что тот не шутил, а, действительно, был серьезно оскорблен. – Только этот ваш спектакль не поднял мне настроения.
Марион взглянул на нее потемневшими от гнева глазами.
– Я в свою очередь очень сомневаюсь в наличии ума у дочери Императора, и поэтому беспокоюсь за будущее Деллафии и Союза в целом.
– За такие слова, трайд, вы лишитесь не только болис, арта, но и офицерского звания и отправитесь в пожизненное изгнание на какой-нибудь Нхасс!
– Вы сказали, что я достоин трибунала и изгнания, – негромко произнес тот. – Может и так, но на месте Императора я бы не давал вам столько свободы, а задал бы вам хорошую взбучку для науки.
И тут девушка, в порыве неудержимой ярости, со всей
