после многих лет предоставила наконец Джеку свободу. Радовались, как оказалось, рано. Милли начала писать письма своему сыну, Тиму, которого Джек с Грейси вырастили после того, как она его бросила. Причем не просто писала, а приглашала в Германию. С этого все и началось.
Эви шепнула Вер, уже, наверно, в миллионный раз:
– Вот несчастье, Вер, теперь в нашей семье завелся фашист. Как такое возможно?
Вер кивнула:
– Да знаю, чего уж там.
Эви взглянула на часы. Одиннадцать двадцать. Надо будет выйти к фотографам, когда новобрачные и гости приедут из церкви. Господи, почему они задерживаются? Брайди и миссис Мур, кажется, тоже еще не готовы. Стоят, полностью погрузившись в разговор.
Эви подошла поближе к столу, где были разложены двумя стопками списки, составленные еще на прошлой неделе. Она перелистала их, еще раз сверяясь мысленно: пироги в холодной кладовой, куриные ножки, ветчина, картофельный салат, парниковый латук…
Вер прервала ее мысли. Наклонившись к Эви, так чтобы никто не слышал, она сказала:
– Естественно, эта зараза Милли будет поощрять Тима в его политических взглядах. Она всегда была дрянью. Помнишь, что они с этим ее пленным немцем устроили, перед тем как смылись? Разломали ульи Гарри Траверса, взорвали кедр, украли серебро. А теперь она хочет вернуть сына себе, по всей видимости, потому, что он уже достаточно взрослый и не будет от нее зависеть.
Эви схватила подругу за руку.
– Может быть, она изменилась. Мы этого не знаем, – шепотом сказала она.
Вер приглушенно засмеялась, но смех ее был жестким.
– Не глупи. Больше всего радости ей доставляет не воссоединение с сыном, а мысль о том, что новые взгляды Тима причинят горе Джеку и Грейс, не говоря о всех нас. Но с другой стороны, Тиму всего лишь двадцать с небольшим, и у него еще есть время разобраться во всем самому.
По другую сторону стола Брайди хихикала над какими-то словами миссис Мур и одновременно искала свой блокнот. Эви вытащила его из пачки бумаг, лежащих по соседству со списками продуктов, и подтолкнула в сторону дочери. Карандаш на леске потащился за блокнотом. Брайди сказала:
– Спасибо, мам, – и принялась что-то записывать.
Эви шепнула Вер, держа в руке списки, чтобы со стороны казалось, будто они что-то обсуждают:
– Сами Джек с Грейси говорят, что у парня есть полное право сделать собственный выбор, и не хотят осуждать его за принятые решения.
Брайди и миссис Мур теперь просматривали свои собственные списки десертов. Эви продолжала:
– Беда в том, что я вовсе не уверена, согласится ли Брайди с таким подходом. Я на самом деле страшно переживаю, когда они вместе. Она может сказать что-то непозволительное, но он ведь подзуживает ее. Ты заметила? Это просто гадко, а ведь они трое, двоюродные братья и сестра, всегда были близки.
Вер взяла подругу
