миссис Науэр сделала с его сыночком что-то ужасное. В итоге оказалось, что Лиам не ночует дома после того, как сломал руку Константину, и его отец об этом даже не слышал, да и итоге ему было наплевать на руку моего друга, его беспокоил Лиам, а точнее то, что ему никто «не готовит жратву, а в доме срач». Почему сына нет дома? Почему он не ходит в школу? – это привело отца Лиама в ярость. Но он опомнился и додумался до того, что школа не виновата абсолютно ни в чем, он дал нашему учителю свой номер, чтобы миссис Науэр сообщила ему о том, когда Лиам явится в школу, покраснев и извинившись перед всеми, ушел восвояси. А когда уходил, обещал «надрать задницу этому ублюдку и заставить извиниться перед Константином». Но позже, по развешенным фотографиям Лиама, которые были буквально на каждом столбе, мы узнали, что отец все-таки ищет сына. И правда, кто будет «готовить жратву и стирать трусы»?
С Константином я не общался почти неделю с того момента, как он перестал ходить в школу, а после всего этого, как бы хотелось узнать у него, как рука, что сказали родители, да и в целом, как он сам? Телефон он не брал, вопреки его словам, я решил поискать Константина в соцсетях, оказалось, что там он и вправду не зарегистрирован, м-да, как и всегда, он закреплял свои слова действиями, ну или подписан другим именем. «А почему бы тебе не сходить к нему?» – спросили бы вы меня. «А откуда, черт возьми, я уверен, что его родителей нет дома? В последний раз он четко дал понять, что приходить к нему без предупреждения – плохая идея», – отвечу я вам. Эх… черт.
И вот, как обычно после школы, я сидел дома и пил чай с крекерами, как вдруг мой телефон зазвонил…
– В доме пусто. Заглянешь ко мне? – Прозвучал волнительный голос в трубке.
– Йоу, парень, где черти тебя носят?
– Эм… дома? Нарыл что-нибудь?
– Скоро буду.
Я встал, и одевшись, сразу поехал к нему.
– Рассказывай, что узнал, – сказал он, едва захлопнув дверь своей комнаты.
– Эй, где твой гипс? – с удивлением спросил я.
– Ну, как видишь, сняли, наверное. – Улыбнувшись, ответил он. – Да там был несильный перелом.
– Твои родители не подадут в суд там или не обратятся в полицию?
– Не, они лучше сквозь землю провалятся, но не сделают ничего подобного, это «ниже их достоинства».
– А то, что, какое-то «быдло» третирует их сына, не «ниже достоинства»?
– Слушай, я не знаю, окей? Пошли наверх.
– Ты не болеешь?
– А что?
– Ну, нам в школе сказали, что ты не ходишь из-за этого пока.
– Ну… болел. Ладно, пошли.
Я раздвинул эти шторы и открыл окно, потому что дышать в его комнате было уже невозможно (опять). Убранство комнаты почти ничем не отличалось от прошлого раза.
– Эй, что ты делаешь? Кто тебе разрешил? Слушай, это не смешно, – эти звуки
