мне несколько широковатым для солдата…»
– Это доказывает, – заметил господин Жакаль, – что он был военным и что вы не ошиблись в своих предположениях, мсье Жерар.
«Почему же это – широковат? – ответил офицер. – Одежда никогда не бывает слишком просторной. Мне нравится все большое. Я люблю все широкое. Да здравствует император!»
– Да здравствует император? Как это – да здравствует император? Какая тут связь с рединготом?
– Я знаю, что связи тут никакой не прослеживается, – ответил, слегка замявшись, господин Жерар, – но я собственными ушами слышал, как он произнес: «Да здравствует император!»
Господин Жакаль с шумом втянул ноздрей вторую понюшку табака.
– Допустим, что он и впрямь крикнул «Да здравствует император!».
– Да, допустим, – сказал господин Жерар, поставленный в крайне затруднительное положение. – Сами понимаете, услышав этот крамольный призыв, на который обернулись несколько человек, я вышел из кафе.
– Понимаю.
– У дверей кафе я увидел двух полицейских. Описав им внешность смутьяна, я отошел в сторону и увидел, как они схватили его за шиворот.
– Браво, мсье Жерар! Но все же удивительно, что я не видел этого человека и никто мне об этом не доложил.
– И все же я уверяю вас, мсье Жакаль, что этот человек был арестован.
Господин Жакаль позвонил.
На пороге появился дежурный пристав.
– Попросите ко мне Жибасье, – сказал ему господин Жакаль.
Пристав ушел.
Прошло пять минут, в течение которых господин Жакаль рылся в лежавших на столе бумагах.
В комнату вошел пристав.
– В чем дело? – спросил его господин Жакаль.
– Мсье Жибасье ждет у дверей.
– Пусть войдет.
– Он говорит, что вы не один.
– Правильно… Господин Жибасье, как и вы, мсье Жерар, человек очень застенчивый и не любит, чтобы его выдели у меня. Не поверите, но он – словно фиалка: узнать ее можно только по запаху… Пройдите вот в эту комнату, мсье Жерар.
Господин Жерар, не меньше господина Жибасье желавший, чтобы никто не увидел его в кабинете господина Жакаля, быстро прошел в соседнюю комнату и плотно закрыл за собой дверь.
– Входите, Жибасье! – крикнул господин Жакаль. – Я один!
Жибасье вошел. Лицо его, как всегда, сияло.
– Как такое может быть, Жибасье? – спросил его господин Жакаль. – Вчера был задержан опасный преступник, а мне ничего про это не известно!
Жибасье вытянул шею и широко раскрыл глаза, словно спрашивая: «Объяснитесь».
– Вчера, – продолжал господин Жакаль, – был арестован некий человек, который кричал: «Да здравствует император!»
– Где же это, мсье Жакаль?
– В кафе «Фуа», мсье Жибасье.
– В кафе «Фуа»! Но тот человек не кричал «Да здравствует император!».
– А что же он кричал?
– Он кричал «Да здравствует полнота!»[3]
Г-н Жерар не расслышал и принял одно слово за другое. Получилось, что Жибасье крикнул «Да здравствует полнота!» (Vive L'ampleur!), а г-н Жерар понял как «Да здравствует император!» (Vive L'empereur!).
