в моем лице.
И это было причиной? Все думали, что он погиб, черт побери!
Я переместила взгляд на пятна, растекшиеся на его теле, и старалась не сорваться на истерический крик.
– А откуда это? Ты же говорил, что вылечился…
Он сощурил глаза, приподнимаясь на локтях.
– Да. Говорил. Но не полностью. На это ушло много времени. Урон, причиненный твоими способностями, был велик, и даже сейчас мне приходится исцеляться, причем со вселенским трудом.
Габриель говорил так, словно я была виновата в том, что он кинулся меня «спасать». Я сжала правую руку в кулак, закрывая залепленную пластырем метку.
– Я не просила тебя поступать по-геройски, – горько отчеканила, смотря в его пустые глаза, не выражающие никаких чувств.
– Но мне пришлось. – Он грациозно спрыгнул с постели и подошел ко мне. Аромат мяты, который когда-то заставлял меня улыбаться, теперь вызывал на глазах горькие слезы. – Я думал, что ты сгоришь, прежде чем исполнишь свое предназначения, поэтому для подстраховки подставил свой зад под угрозу.
Я не верила ни единому его слову.
– Нет, – я вздохнула – это не помогло успокоиться, тогда впилась ногтями в кожу, дабы не раскиснуть перед ним. – Так не может быть. Ты не только сделал это из-за моего дерьмового предназначения…
Он наклонился так, что наши лица стали наравне.
– А из-за чего еще?
Его слова прошлись по моему телу и отдались эхом в голове. Я не имела понятия, почему Габриель себя так паршиво ведет и делает вид, будто… не чувствует ничего ко мне, хотя это далеко не так.
– Не притворяйся.
– В чем?
Он играет со мной в десять глупых вопросов?!
– В том, что я тебе небезразлична, – прошелестела я горько, теперь неуверенная, что это… правда.
Габриель подцепил локон моих темно-ореховых волос и поднес к носу. Вдохнув его аромат, он переместил руку на мой подбородок и легонько сжал его, наклонив голову вбок.
– Малышка Скай, – приторный голосок влился медовым потоком в мои уши, – ты так глупа.
Что?
Я старалась не сосредотачиваться на его нежном прикосновении, которое тут было не зачем, если учитывать его нынешнее отношение ко мне, и осмелилась посмотреть в эти голубые глаза.
– Что ты имеешь в виду?
Он холодно улыбнулся, и я вздрогнула, приготовившись услышать то, что, наверное, причинит мне боль.
– Я не чувствую к тебе совершенно ничего, кроме похоти.
Мое сердце со скоростью американских горок ухнуло вниз. Я дернула головой – рука Габриеля соскользнула с подбородка, и, удивленная этим заявлением, сделала шаг назад на ватных ногах.
– Ты врешь.
Я не хотела верить в это, к тому же, у меня имелось множество доказательств, что это не так.
Габриель потянулся, как ленивый кот, переевший корма,
