Или, наконец, воспользуюсь своим арсеналом ножей! И учти, я умею разделывать не только курицу: кулинарные передачи, которые мама без конца смотрит, дают пользу не одной ей…
Карен выносила мне мозг по телефону уже минут десять, чтобы я согласилась с ней и парнями сходить в один новенький паб, открывшийся на краю Нью-Хейвена. Видимо, заведение «У Джозеффа», отныне, было в пролете…
Впрочем, я была не против сходить с ними проветриться, но подавленность, вызванная вчерашним дерьмовым поведением Габриеля, заставляла меня сидеть дома и уминать третью банку шоколадного мороженого. За последнее время папа заметил мою страсть к сладкому, поэтому забил холодильник до отвала всякими вкусняшками, совершенно не беспокоясь, что его драгоценную доченьку может разнести.
Заполняя рот холодным десертом, я вообще не беспокоилась о своей фигуре. Ну потолстею, что с того? Какая разница, как теперь выглядеть?
Мысли о Габриеле угнетали, и именно они принуждали меня к опустошению морозильника. Итак, он оказался жив. Если верить этому идиоту на слово, его откинула та вспышка света, и он не пострадал сильно. К несчастью. Неизвестно сколько Габриель провалялся где-то и даже не удосужился сообщить о том, что жив! Мы похоронили его! Все мы. Оплакивали этого гада, – особенно я. И сейчас, когда он появляется, то особой радости не проявил, увидев меня. Зато я как была счастлива, обнимая его вчера. Я думала, что он – моя галлюцинация. Я не представляла себе, что смогу его еще раз увидеть, прикоснуться к нему, посмотреть в эти голубые глаза и…
Внезапно Габриель оказался реальным и своим спонтанным возвращением разбил мне сердце на самые мельчайшие осколки. Я не была ему дорога. Никогда. Он охранял меня лишь потому, что должен был. Он беспокоился обо мне по одной причине – не по той, по которой бы хотелось. И я не была для него какой-то особенно девушкой: он хотел меня использовать. Тупо использовать. Габриель не питал ко мне никаких чувств – им управляла похоть.
После всего, что с нами было, не верится в это. Габриель мог притворяться полным кретином, но я знала, каким он был иногда: нежным, понимающим, заботливым. В этих проблесках его второй стороны я ловила себя на мысли, что влюбляюсь в него. Мне нравился этот парень, хотя я иногда терпеть его не могла из-за пошлых шуточек или внезапных появлений в моем доме.
Сейчас он другой. Он признался, что между нами совершенно ничего не было, а все, что делал для меня, касалось исключительно его «работы». Я должна плакать из-за этого? Должна ненавидеть его? Возможно. Ведь Габриель давал мне ложную надежду на что-то между нами, и он мне понравился из-за того, что не был похож на других.
Он был для меня особенным, и не решил прекратить эту грязную игру вовремя.
Кажется, этот парень добился своего: я влюбилась в него, и от этого мне только хуже.
– Грейс? – голос Карен словно исходил из-под воды, и я не сразу поняла, что молчу достаточно долго, чтобы заставить ее волноваться.
– Извини. Задумалась. – Я выпрямилась отодвигая пустой контейнер от себя.
Подруга таинственно ухмыльнулась.
– О
