демократии, он получает дозволение посетить и капстрану. Наша героиня была страстной поклонницей Норвегии, композитора Грига, и ей удалось через Общество Дружбы с зарубежными странами попасть в Норвегию и даже написать кое-что для придуманной ею книги под названием «Когда спят тролли», но об этом – позднее.
И все-таки История – это великая вещь. Она не прокурор и не адвокат, в ней действуют неподвластные партиям законы. И в данном случае с Хрущёвым (чем бы он ни руководствовался) действительно началась «оттепель». Хотелось бы между прочим назвать ее первой перестройкой. Время требовало перемен: не только кукуруза, которую можно было бы продавать в вареном виде, а не сажать на Севере, не только косыгинские совнархозы – просто стало вольнее дышать, говорить, да и издавать! Молодежное издательство переживало настоящее обновление.
А русские туристы, попав в Норвегию, всюду слышали благоприятные отзывы о советском лидере. Его простота, похвалы (кухне, спорту), даже панибратство покорили молчаливых, сдержанных норвежцев. Это, однако, не означало, что все прощали ему беспардонное разоблачение Сталина. Компартия Норвегии и других стран была растеряна, а Китай – просто обозлен.
В осеннем тумане
После знаменитого доклада Хрущёва на XX съезде коммунистической партии что-то неладное стало твориться с Петром Левашовым. Идеи, которыми он жил, были растоптаны, уничтожены, а память, на которую он никогда не жаловался, дала сбой. Кажется, он даже перенес (на ногах) легкий инсульт.
…Петр Васильевич был большой молчун, и не он женился на красавице Веронике, а она взяла его в мужья, когда тот, Никита, оскандалился с французской их семейной реликвией. Никита не был виноват в этом деле, кто-то ему удружил, подложил ценную вещь, но Вероника его выгнала.
Любимое занятие Левашова – уехать одному в воскресный день, например, в Бутово, или в Бутаково, порыбачить и покопаться в своей исторической жизни-памяти. Что происходит, как понять, где найти выход? Две войны, две революции, теперь этот доклад Хрущёва – разве не катастрофа? Он жил идеями Ленина, Сталина – и вдруг такое… Вероника не терпела Сталина, однако и она признавала его силу.
Петька был старшим в семье, сперва пастушил, потом – на конюшне. Перед тем как его взяли в ЧК, играл с сестренками. Посадит Дуняшку на два колена и трясет ими: «Поехали, поехали по ровной дорожке – и ах! – бултых в канавку!» А про себя, должно быть, добавлял: «Вот и страна наша вроде того: поедет-поедет, мирно поживет – да как бултыхнется!.. Теперь и Варшавский пакт может лопнуть, а что будет со странами народной демократии? Сашку куда-то отправили – и ни слуху, ни духу».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской
