style="font-size:15px;"> – Спасибо вам.
Девушка взяла пузырек и выпила половину, закашляв от горького вкуса. Женщина засмеялась.
– Многие лекарства горькие, терпи, – улыбнулась она, положив руку ей на плечо, – как звать хоть?
– Кэслин, – произнесла девушка, и потянулась за объятиями к женщине.
Из глаз девушки хлынули слезы, которые она не в силах была удержать. Сейчас Кэслин остро почувствовала, что все это время нуждалась в заботе и ласке, которые ей не хватало, так как ее родители умерли. Девушки, работающие на кухне, обернулись на плач и, не сводя своих глаз, с интересом смотрели на Кэслин.
– Ну, чего смотрите!? Здесь нет ничего интересного, продолжайте работать, – пригрозила им женщина, обняв девушку крепче, – ты чего плачешь, что-то случилось? – спросила она.
Девушка уткнулась в плечо, которое было очень горячим. Запах одежды напоминал ей родной дом, и Кэслин не хотелось выпускать женщину из объятий, растворившись в приятных воспоминаниях.
– За последние дни я много чего повидала… – бормотала она, не будучи уверенной в том, что женщине можно открыться.
– Детка моя, что приключилось с тобой, чтоб лить настолько горькие слезы? Обещай, что расскажешь мне, но чуть позже, когда закончим работу…
Кэслин кивнула, прокручивая в голове различные варианты своего вымышленного рассказа, потому что открывать правду, она совсем не хотела.
– Я помогу тебе, чем смогу, – сказала женщина и улыбнулась, выпустив ее из объятий.
– Спасибо, – скромно ответила Кэслин, – я помою посуду, – добавила девушка, спрятав пузырек в рукаве.
– Не нужно, я этим займусь. А ты вот… – задорно проговорила женщина, подавая ломоть белого хлеба, – поешь.
Девушка вздрогнула, увидев перед собой угощение.
– Нет! Это дорогой хлеб! – наотрез отказалась она, отодвинув подальше.
– Смешная ты. Ешь и не бойся, я здесь главная, – засмеялась женщина.
Открыв котелок, стоящий неподалеку, она положила в тарелку две ложки каши и полила сверху медом.
– Поешь и принимайся за работу…
Девушка, с сомнением придвинула тарелку к себе. Она уже и забыла, когда ела в последний раз. После долгих дней голода Кэслин была рада абсолютно любой пищи, лишь бы это было съедобно. Взяв ложку, она положила в рот ложку каши из пшеничной муки. Ее мягкий вкус и потрясающий запах пленили сердце девушки, и она поняла, что этой тарелки будет катастрофически мало, чтобы сполна насладиться столь вкусной едой.
– Вижу, тебе понравилось мое угощение, – широко улыбаясь, заметила женщина.
– А то, я бы весь котелок съела! – засмеялась Кэслин, наслаждаясь долгожданной едой.
– Все не отдам, хотя я бы с радостью, – поддержала ее смех женщина.
– Вы давно тут работаете? – поинтересовалась девушка, откусив кусок хлеба.
– Сколько
