будто бы в раздумье произнесла Дуняша.
– Нет, не из лужи… – подтвердил Куропёлкин.
Дуняша молчала, смотрела под ноги, возле них в рабочих путешествиях передвигались рыжие муравьи.
– Кипятком, что ли, их залить? – озаботилась Дуняша. – Уж больно они ехидно-кусачие…
И тут же спросила:
– Евгений Макарович, вы видели его?
– Видел…
– И разговаривали?
– И разговаривал, – кивнул Куропёлкин.
– Ну, и как он там? – будто бы невзначай, попусту, будто бы и не нуждаясь в ответе поинтересовалась Дуняша. Сама же смутилась, глазами принялась отыскивать нечто невидимое в небесах.
А Куропёлкин растерялся. Снова привиделся ему Сергей Ильич Бавыкин. На вид – не сапожник даже, а скажем – конторщик, не из самых важных, меленький в толпе, в толкотне её, скорее всего, беспомощный, но и никого не раздражающий, если задавят, то не со зла, а женщины такого, пусть и пепельно-невзрачного мужичка, но с глазами мечтателя, ещё и пожалеют. И в то же время он, Сергей Ильич, в своих самоощущениях и в проявлениях их, посчитал Куропёлкин, – Титан, один из управителей Планеты, неважно какой она формы – шара или чемодана, куда до него капитану «Наутилуса»! Но каких слов ждёт о нём теперь Дуняша? И какие соображения стоит высказывать теперь ему, Куропёлкину?
– Да вроде бы с ним всё нормально… – осторожно произнёс Куропёлкин.
– А он… – робко начала Дуняша.
– Как я понял, – сказал Куропёлкин, – он относится к некоей горничной с симпатией. Попросил меня поспешать, чтобы моя задержка не сказалась на её благополучии. Вот и посохом снабдил…
– Бедняга, – вздохнула Дуняша.
– Отчего же – бедняга, – сказал Куропёлкин, на всякий случай, – по-моему, он не считает себя беднягой.
– Вам о многом неизвестно, – сказала Дуняша.
– Очень о многом, – согласился Куропёлкин. – Истинно так. Но может, оно и к лучшему…
Сам же подумал: «Каково было бы узнать титану и властелину Сергею Ильичу Бавыкину, выпускнику МИИТа, что никакой пробоины в чемодане не случилось, а он, бывший муж госпожи Звонковой, сидит в своей пещере при колодце наблюдателем за сбросами мусора и использованных Шахерезадов? Хотя, не исключено, что он догадывается об этом и отвлекает себя от разочарований судьбы починкой обуви?»
И Куропёлкину стало жалко Бавыкина.
Ему бы себя пожалеть.
61
– Евгений Макарович, – спросила Дуняша, – вы не голодны? А то ведь я могу принести обед в судках в ваше обиталище?
– Спасибо, Дуняша, – сказал Куропёлкин, – наверное, буду сыт до ужина.
Был уверен, аппетитом его Дуняша якобы заинтересовалась только ради того, чтобы вызнать, приглашал ли Бавыкин Куропёлкина к столу, а стало быть, и к доверительному разговору.
Вызнала.
А дальше что?
Дуняша
