другое.
Я кивнула. Харви протянул мне руку, мы с Роз взяли за руки Тео. Встали в круг, и я приступила к ритуалу.
– Дева, о Дева, о Дева наша! Эостра, Фрейя, Иштар, Кагуйя, Аустра, Дева с сотней глаз, Сияющая принцесса, Повелительница звезд! Призываю тебя. Нам нужна твоя помощь. Помоги нам!
Тихий шелест ветерка в листве зазвучал по-иному. Теперь в нем слышались отголоски дыхания. Женские вздохи.
Я собралась с силами и продолжила:
– В чужой стране не встретит взор
Твоих приветливых озер.
Не тронет легкий ветерок
Береговую сень.
В гнезде высоком беркут лег,
И в чаще стал олень.
Не свищут птицы возле вод,
Не прыгает форель.
Вон туча черная встает…[4]
Я запнулась. Земля у нас под ногами вздрогнула, зашевелилась. Я крепче ухватила за руки Харви и Тео, а они еще сильнее сжали руки мне. Земля уходила из-под ног, но мы не разорвали круга.
Ветер стих. До этой минуты мне казалось, что в лесу стоит тишина. Но только сейчас, когда наступило полное безмолвие, я поняла, что ведьмовским слухом всегда улавливала шевеление невидимых существ в кронах деревьев и в толще земли. А теперь они тоже стихли, замерли или разбежались в ужасе при появлении богини. Все птицы на много миль вокруг прекратили петь. Каждый листик застыл ледяным серебром.
Перед нами вставала грозовая туча, кипящая мраком и пурпуром.
В небе сгустилась тьма, но лужица света возле наших ног не померкла. Под сенью грозовой тучи сияние разгоралось все ярче. Его лучи пропитали землю, и она расступилась, из трещин стал сочиться жидкий свет. Он превратился в воду, и вот уже мы стоим на берегу озера. Никогда не видала озер таких ярких и таких мертвенно-стылых.
Она вышла из озера, как Венера из морской пены. Высокая и бледная, как мраморная колонна. Кожа источала сияние, будто лунный лик, а черты лица застыли в презрительном равнодушии, словно у императрицы. С белоснежных волос серебристым водопадом струилась вода. На Деве была искристая серебряная накидка с воротником из серебристых перьев. Она повернулась к нам, и на каждом из длинных перьев, покачивавшихся над головой, распахнулся внимательный голубой глаз.
Глаза же самой Эостры, Озерной девы, были скрыты под широкой серебряной повязкой. Но все до единого голубые глаза на высоких перьях требовательно обратились на меня.
– Приветствую тебя, Дева, – сказала я. – Надеюсь, ты увидишь нас и не сочтешь недостойными.
– У ночи тысячи глаз, – прошелестела Дева. – Многие из них – мои. Но не все. Я никогда не знаю, кто смотрит на меня из темноты. А ты знаешь, Сабрина Морнингстар – принцесса Утренней Звезды?
– На самом деле меня зовут Сабрина Спеллман, – процедила я сквозь стиснутые зубы.
Дева рассмеялась, и по серебряной озерной глади пробежала рябь.
– Неужели ты думаешь, что, назвавшись этим именем, перестанешь
В. Скотт. «Дева Озера». Пер. Игн. Ивановского.
