с Александром-Эдуардом, моя гувернантка качает головой и говорит:
– Ах, негодные мальчишки! Вы очень правильно поступили, ваше высочество. Не огорчайтесь, ведь Господь все видит и непременно накажет их за ересь! И тогда они очень пожалеют, что не слушали вас и смеялись над вами!
Ох, ну до чего же глупа эта мадам де Кюртон! Неужели она не понимает, что я вовсе не хочу, чтобы Бог наказал моих братьев?! Наоборот, я боюсь за них, мне хочется их спасти, только они никак не хотят видеть правды!
Мое запястье все еще горит от сильных пальцев Александра-Эдуарда. Я отсылаю всех слуг и долго читаю молитвы, прося помощи и защиты – мне страшно, что брат выполнит свою угрозу и меня высекут… А возможно, мне следует больше опасаться не этого, а гнева матушки. Ведь она любит Александра-Эдуарда больше всех. Она уже видела, как мальчики играли в священников, – и смеялась над их проделкой! Но тогда это действительно выглядело как безобидная шутка, и я уверена, что матушка даже не подозревает, насколько далеко все зашло на самом деле. Воспитатели Александра-Эдуарда и принца Наваррского тоже на стороне протестантов… Неужели и матушка станет протестанткой? Что тогда? Что меня ждет?
Я снова и снова вспоминаю, как Александр-Эдуард обошелся со мной, и мне становится обидно до слез. Он такой славный, у него приятные манеры, красивый голос, он умен и может быть очень милым, если захочет. Но почему он так жесток ко мне? Почему не понимает самого главного? А может, он просто заблуждается и не осознает, что ранит меня; может, для него это всего лишь веселая шутка, и он думает, что мне тоже смешно, просто я не подаю виду? Если так, то мой долг – помочь ему, открыть ему глаза! Прежде всего, нужно вернуть его в католичество, тогда его душа будет вне опасности. Я постараюсь, ведь он мой брат, и я люблю его, несмотря ни на что… Я вытираю слезы и решаю, что разумнее всего будет немедленно за него помолиться.
За ужином в этот вечер Александр-Эдуард держится как ни в чем не бывало, будто мы с ним вовсе и не ссорились. Но он никогда ничего не забывает, и в этот раз не забыл. Надо объяснить ему, что он ошибается. Только как? Как сделать, чтобы он меня услышал? Ведь я для него – всего лишь маленькая глупышка, младшая сестра. Он не воспринимает всерьез ни мои слова, ни мои слезы…
Витражи удивительно красивы и величественны, когда смотришь на них снизу, из полумрака храма. Статуи святых, крест, торжественная тишина. И на душе сразу становится тише.
– Не бойся, дочь моя. Господь не оставит верных Ему. Ведь Он Сам был на этой земле и тяжко страдал здесь. Поэтому страдания, которые ты претерпеваешь сейчас ради Него и истинной веры, – это не только испытание, но и благословение. Господь поддержит тебя во всем, если ты будешь Ему верна…
Как сейчас, я слышу спокойную, ласковую и в то же время твердую речь кардинала. Каждое слово звучит музыкой в прохладной гулкой тишине – и достигает самого сердца. Теперь я понимаю, почему священников называют врачевателями человеческих душ. Разговоры с кардиналом наполняют мое сердце уверенностью и миром, и я ухожу счастливая, сжимая в руках новый часослов взамен сожженного братом.
«Я
