паркету.
– Стой, Со… Со…
– Стой, сука! – зарычал в далёком прошлом Степан.
Тогда было проще. Она даже не разулась, когда зашла в гости. Сейчас же – замешкалась, торопливо вдевая ноги в ботинки.
– Он опять придёт! Опять придёт! – захрипела Екатерина Меркуловна.
Старуха была ужасна. Она походила на насекомое. Ужасное гигантское насекомое, никак не желавшее расставаться с добычей.
– Не пущу тебя! – завопила бабка и, отпихнув Соню в сторону, схватила в охапку куртку девушки. – Не уходи! Не хочу одна!
Соня обо всё догадалась. Старуха боялась прихода своего внучка, пьяницы и насильника. Зачем он придёт? Выколачивать пенсию?
– Отпустите!
Девушка набросила сумку на плечо и вцепилась обеими руками в воротник куртки.
– Пустите меня! Имейте совесть, в конце-то концов!
Но старухе плевать было и на совесть, и на то, что девушка хотела уйти. В уголках её рта пузырилась тягучая слюна, зрачки сузились, а костлявые пальцы сжались так сильно, что дряблая кожа на костяшках побелела.
– Придёт опять! – заголосила бабка. – Придёт! Помоги мне, Сонюшка! Помоги!
Соня дёрнула куртку. Потянула её на себя. Всё без толку. Она попыталась вывернуть запястье Екатерины Меркуловны, но та словно окаменела, не желая расставаться с добычей.
– Помоги-и-и-и… – выла сумасшедшая. – Помоги-и-и-и… Он придёт опя-а-а-ать… Сегодня!
Соня вскинула в голову. Чёрная злоба вскипела в душе. Она уже почти ощутила, как её кулак врезается в дряблые губы, как он сминает старое лицо, уже почти видела алую кровь на грязном полу… Но так и не сделала этого. Разум обогнал тело.
– Вы мне не помогли, когда я вам рассказала, как ваш внучек меня чуть не изнасиловал вместе со своими дружками! – выпалила она прежде, чем сообразила, что говорит.
Но это было правдой. Она помнила. Все прошедшие годы. Помнила и Екатерина Меркуловна. Она отстранилась от девушки, медленно разжимая пальцы. Соня, не дожидаясь, пока старуха придёт в себя, с силой дёрнула за воротник и, наконец, освободила одежду из лап бабки. Рукава всплеснули в воздухе. Прижав отвоёванную вещь к себе, она дрожащими руками открыла замок – собачка всё так же заедала – и выбежала в подъезд.
– Соня… – слабым голосом проговорила старуха. – Сонюшка, я…
Но девушка не слышала. Прикусив губу, чтобы не разрыдаться, она бежала вниз по лестнице, всё ещё прижимая к груди куртку.
*
Екатерина Меркуловна прикрыла дверь медленно и осторожно. Едва слышно щёлкнул язычок замка.
Вот и всё. Соня ушла. А она снова осталась одна. Нет, не так. Она осталась один на один.
Безумие, так быстро нахлынувшее на старуху, медленно отступало. Вместе с ним уходили и силы. Опираясь рукой на стену, пенсионерка присела на низкую табуретку напротив зеркала. Взглянула на своё мутное отражение.
Лицо
