камнями.
– Тут что-то не так,– пробовал возражать Тимофей, но Морквин уже нахлобучил ему на голову огромный белый тюрбан с зеленым камнем на лбу и умопомрачительным пером сбоку, повязал шею шелковым черным платком, перепоясал туго серебряным кушаком, надел через плечо шикарную золотую перевязь.
– Красавец!– одобрил он и покрутил Тимофея.– Принц заморский, никак не меньше.
– Немного безвкусно,– вяло пробормотал Тимофей.
– А мне нравится,– Морквин потер рукавом поддельный изумруд, полюбовался игрой света на бесчисленных гранях.– Я его в Доглене, у купца одного в кости выиграл. Вместе с одеждой. Но сейчас не об этом. Слушай и запоминай – поднимешься наверх, в покои принцессы. Скажешь, что жених ее – принц Вильмет – оборотень. Его имя Спилгрим, а король – отец ее благородный – болотный колдун Оркмахи. Это его месть за осушенное болото. Пусть принцесса, под любым предлогом, отложит свадьбу. Хоть на неделю.
– А потом?
– Шамас что-нибудь придумает…
Морквин вытащил из кладки небольшой валун. Сунул Тимофею за пазуху холодную змею, посадил на плечо угрюмо молчавшую ворону.
– Гриша, Стела,– скомкано представил он животных.– Если что, обращайся.
– А Болотня ты мне на шею не посадишь?
– Не сейчас. Твое дело – свадьбу отложить. И фонарь возьми, посветишь себе! Да не задерживайся, жду тебя здесь до утра. А то понравится еще…
глава четвертая
Перевертыши
Месяц в замке прошел быстро. Принцесса Ригхан выздоровела и даже успела дать свое согласие сыну Лиаргильского короля, который давно стал в замке своим и жил теперь в верхнем этаже доселе заброшенной Северной башни.
Король Одел с королевой Линеттой ворковали, словно голубки. Придворные умилялись.
– Ну, ровно молодые,– говорила дама Иона, смущенно обмахиваясь костяным веером.
– Да-да-да,– вторила ей дама Аневал – старая дева, приходившаяся дальней родственницей двоюродной тетке королевы.– С той поры, как я держала на руках малютку принцессу, такого не видела. Любовь!
– Мы счастливы!!– кланялись придворные при виде царственной четы.
Одно несколько тревожило. Не успела принцесса толком поправиться, и день свадьбы был уже назначен, как странная, похожая на первые признаки болезни немочь снова стала охватывать ее.
До самого вечера в такие дни не выходила она из своей комнаты, сидела молча рядом со своей любимой служанкой Тенил, и ничто не могло заставить ее улыбаться. Но, что еще хуже – лечить теперь ее было некому.
От перемены ли климата, пережитых во время дальних странствий волнений или чего-то еще, но только чудесный лекарь после исцеления принцессы сам – как бы это сказать – немного помешался.
Горбун вообразил себя королем!
Днями носился он по переходам замка, убеждал всех, что он околдован, отдавал страже
