style="font-size:15px;"> Совсем не то, что в день, когда в тронном зале – впервые после болезни принцессы – собрались все придворные и король с королевой, и принц Лиаргильский.
А сама принцесса, с игравшим на нежной коже румянцем, снова сидела на своем всегдашнем месте – рядом со счастливыми отцом и матерью.
Это был замечательный день! Уже накрыли столы, в дальних комнатах музыканты настраивали инструменты и, сгрудившиеся возле кухни слуги, лакеи и повара тянули шеи, чтобы не пропустить самое главное.
Все знали, что этим вечером принцесса сделает, наконец, свой выбор и будет объявлено о ее помолвке с одним из женихов, а горбатый лекарь получит обещанную королем награду.
Колдун выглядел усталым. Со времени, как он переступил порог замка, прошло уже два дня и три ночи, и ни разу он не сомкнул глаз.
В первую ночь, когда его впервые поставили перед королем, он сказал:
– Я верну принцессу к жизни. Через три дня она будет здорова.
– Что тебе для этого нужно?– спросил Одел тихо и стиснул подлокотники своего трона.
– Все, о чем бы я не попросил.
– Пусть будет так. Иди и лечи…
И лекаря тотчас отвели в покои принцессы.
Горбун потребовал: жаровню с горящими угольями, талую воду, свою зеленую собаку- поводыря и, чтобы все вышли и не смели появляться, пока он не позволит.
– Именем короля,– сказал он.– Иначе принцесса умрет, и кровь ее падет на вас.
После таких слов никто не решился беспокоить чужеземца.
Оставшись в просторной, хорошо протопленной комнате, Оркмахи первым делом запер изнутри дверь. Развязав свой мешок, разложил на инкрустированном столике у изголовья уже впавшей в беспамятство принцессы, блестящие инструменты, изогнутые стеклянные трубочки, расставил по размеру несколько небольших колб. Вскипятил воду, остудил и влил, помешивая в узкий глиняный кувшин, до этого момента запечатанный густым, как смола, илом.
Горели по стенам светильники. Рядом со спящей принцессой сидел голодный вампир, смотрел, не отрываясь на исхудавшее за время болезни, но все еще прекрасное лицо.
– Красавица,– свистел он.– Таких больше нет.
Оркмахи молчал, склоняясь низко над колбами. Подождав, пока содержимое кувшина растворится в воде, всыпал внутрь горсточку зеленого пепла. Взболтнул, сказал, почти торжественно:
– Это мой час! Месяц летучие мыши прилетали в эту комнату, и пили кровь у спящей принцессы. По одной каждую ночь. И каждое утро, когда сытый нетопырь возвращался – я убивал его, выливал кровь принцессы, высушивал и собирал ее здесь, в этом кувшине.
Так повторялось двадцать восемь раз, между двумя полными лунами. От целой стаи моих лучших нетопырей осталась жалкая связка. Но я здесь, в замке!
Он разлил густо-красное содержимое по двум колбам, соединил их хитросплетениями изогнутых стеклянных трубок, бросил в жаровню
