утверждать, но, по легенде, в этом доме некоторое время проживал сам маршал победы Жуков – во времена событий в Монголии.
Это может быть правдой – дом был построен в середине тридцатых годов прошлого века для высшего комсостава ЗабВО и Георгий Константинович тут уж точно бывал. Квартира мне нравится – она выходит окнами во двор, где сохранились старинные тополя. В квартире высокие потолки, раритетная мебель и толстые стены. Она индивидуальна и несет отпечаток неких событий – великих и страшных. Владелец получает от меня деньги, обещает не беспокоить и со словами: «О`ревуар, мон шер. Я поспешу к моей шарман Лизоньке», отбывает, оставив веселый запах легкого перегара и хорошего парфюма. В этот же день я расплачиваюсь с владелицей первой квартиры – та придирчиво изучает состояние жилья, докапывается до какой-то еле видимой вмятины на ламинате в прихожей, говорит, что этого не было и высчитывает из залоговой суммы 500 рублей. Я не хочу с ней спорить – ее усредненность вызывает у меня отвращение. Я вызываю у нее такое же чувство из-за своей, как принято говорить у них – «беспонтовости». Полные взаимного раздражения, мы облегченно расстаемся, как насытившиеся любовники. Меня тянет на новое жилье, и я спешно возвращаюсь туда.
Только сейчас замечаю, что дверь тут – одинарная. В девяностые годы граждане моей страны спешно обзаводились двойными железными дверьми и решетками на окнах и балконах. Дома стали похожи на следственные изоляторы, а жильцы – на недоверчивых и бдительных надзирателей.
Но эта дверь – тяжелая, еще в древности обитая дерматином и медными гвоздиками, была вне временных потрясений. И звонок на ней сохранился старый – из прошлого века, механический. Надо было покрутить устройство, похожее на ключик к заводным машинкам с той стороны, и в темном коридоре раздавался скрежещущий звук. В квартире слегка пахнет сыростью, старым деревом и картошкой – на площадке кто-то из соседей хранит сундук с овощами. Я распаковываю вещи и устраиваю их в большом кафедральном гардеробе. Кроме него тут встал антикварный комод и тахта с высокими резными спинками. На комоде – бронзовая статуэтка какой-то античной богини. В руке у нее подсвечник.
Вторая комната содержит в себе старое пианино, письменный стол, несколько резных стульев и кинематографичный кожаный диван с круглыми валиками, какой можно видеть в музее-квартире Ленина в Кремле. Обеденный стол расположился в просторной кухне, тут же навалился на пол всей тяжестью замечательный буфет с цветными стеклами в дверцах. В буфете полно старой посуды – мне нравятся медные стопки и хрусталь. Ванная несколько запущена, и я решаю два дня посвятить генеральной уборке. Я еще некоторое время совершаю передвижения по квартире, пью зеленый чай, съедаю кукурузный початок из вакуумной упаковки и погружаюсь в прохладу старой кровати. Отблеск фонаря во дворе ложится на подсвечник в руках бронзовой богини и кажется, что она зажгла для меня ночник. Сегодня мне ничего не приснится.
***
Утро следующего дня застает меня в промтоварном магазине –
