с ненасытным волком, то его друга – с красавцем-барсом, молниеносным в движениях и обманчиво мягким на вид.
Отец Олега, конунг Ольбард, князь урманский, был побратимом Годослава, отца Рюрика. С давних времен урмане враждовали с русами – родным племенем нынешнего словенского князя. Но дед Годослава сумел добиться мира между этими двумя сильными племенами, а урманского князя, происходившего из далёкого южного племени, рекомого ромеями, назвал своим братом. Постепенно оба племени сроднились, многие русы брали за себя жён-урманок, да и русинки с охотой шли за урман. И лишь князья ещё не связали себя узами кровного родства.
Незадолго до своей смерти Ольбард попросил Рюрика позаботиться о своём единственном сыне, если сам он не доживет до того времени, когда Олег возмужает и сможет защитить свою жизнь от происков дядьев – младших братьев Ольбарда. Никто из них не предполагал, как быстро наступит это время. Олегу было тогда всего двенадцать лет, но Рюрик, помня своё обещание, взял мальчишку в свою дружину и ни разу об этом не пожалел. Олег стал ему младшим братом, оруженосцем, верной тенью. Не счесть всех случаев, когда они спасали жизни друг другу. Конечно, Рюрик знал, что у Олега есть две сестры, но никак не думал, что они окажутся здесь. “А, собственно, почему бы и нет? – подумал князь. – Ведь мачеха Олега, мать девушек, кажется, словенкой была”.
Юноша снял с головы шолом и улыбнулся другу своей лучезарной улыбкой.
– Гой еси, княже, – произнёс он. – Вот ты куда спрятался. А мы уж все ноги сбили, тебе разыскивая. Уж не чаяли живым найти. Но, видимо, твоя нить жизни прядена из крепкого железа, раз даже волшебные ножницы Хозяйки Судеб не смогли так просто её оборвать.
Пока девушки в клети6 перебирали травы, оба воина без помех обсуждали свои дела. Нерадостные вести принёс Олег из города. Бояре, узнав о полагаемой смерти князя Рюрика (а как же иначе, коли обоз в город пришёл без князя, да ещё и кое-кто утверждал, что «верно знает», будто тот к праотцам отправился?), едва бороды друг другу не поотрывали, выясняя, кому садиться на княжеский стол. Не будь Олега с дружиной – и вовсе до кровопролития дело дошло бы. Когда же приехала Ольга – старшая сестра Ефанды – на коне Рюрика, то воины княжей дружины едва не растерзали её за «убийство» князя.
– Хотя я подозреваю, что некоторые желали бы её смерти предать именно за то, что она спасла тебе жизнь, – усмехнувшись, прокомментировал Олег. – Но тут моего вмешательства не потребовалось. Новгородцы слишком уважают мою сестру за удивительные способности к лечению и доброту и не дали в обиду. Но будь на её месте другая девушка, туго бы ей пришлось.
Когда приспело известие о том, что князь жив, на стол новгородский временно посадили Вадима Храброго – другого внука, сына старшей дочери, князя Гостомысла, деда Рюрика по матери. Пока лад в Новгороде удаётся поддерживать дружине, но как долго это может продлиться – никому не известно. Предчувствуя новые покушения
