Это тебе не у Зинки в пуговичках ковыряться!
– А ты чо, бугай что-ли? А ну покажи ручки?
– А ручки-то вот они…
– Дрож-жат!..
– А у Важенина, глянь, волосы седые… из носа… Посед-дел человек!..
– Дак док-то нас всех сегодня поседеет.
– Не ссы, Омелька. Родина тебя не забудет.
– А ей это надо? Я думаю, братцы, это не практика, а прием такой… методический. Курс молодого трудяги. Чтобы жизнь медом не казалась. Помните, мы на первом – вагоны разгружали? У меня ноги ватные два дня были. А после сегодняшней… потогонки что будет?..
– Во-о! Точно, пацаны. Это же потогонная система… мистера Тейлора! Только – в сэсээр. Баб здешних жалко.
– Не… Вагоны разгружать труднее. Бери-неси-клади, пока идёшь – перекур… В толк не могу взять: почему нам денег не хватает? Экономистка говорит, мы, мол, подённую зарплату за пару часов зарабатываем. А остальные шесть часов – коту под хвост? Почему я должен на государство горбатиться аж шестёрку лишних часиков?.. За какого это дядю?
– За того парня.
– Не переломишься. Тебя же учат бесплатно! Экономистка ясно объяснила: сверхприбыли у капиталистов, а у нас – плановая экономика. Госплан каждый рублик учитывает. И постатейно… на развитие страны…
– …и на оборону, и на помощь Кубе, и на Анжелу Дэвис…
– … и на борьбу с эпидемией холеры!
– Заныли, зануды. Вы ещё родине долг за революцию не отработали. Жили бы сейчас при царе. Горбатились на кулаков!..
– Тебе бы, Важенин, бурлаком где устроиться…
– …на Ангаре.
– Парни, предлагаю дать деру. Кто за?.. – неожиданно заявил Шкалик.
Замолчали. Это был вызов. Откровенная провокация. Следующее слово должно стать довеском на чаше весов. Весы колебались, все молчали. В проеме Дока неожиданно появился голубь – среди ночи – и загулькал.
– Чего это он… не спит?
– Бдит!
– Это же вестник богов, братцы! Зовет нас за собой, – переиначил свой вызов Шкалик.
– Зовут орлы. Или буревестники, – философски заметил Важенин.– соколы… А голубь – символ мира.
– …мол, мирно продолжайте рыть себе могилу. – стоял на своем Шкалик.
– Ну ты, блин, не каркай… Женька, не ссы и не каркай, понял?
– А ты, Срыбный, не воняй. Ты – не жила. К полночи из тебя весь вонизм выйдет, и ты по-другому запоёшь.
– Кто? Я?..
– Шкалик, кончай нагнетать! – серьёзно закипел Важенин. Остальные тоже обрушились на Шкалика и в шутку, и всерьез.
Голубь внезапно сорвался из небесного проема и спланировал к навесу, где дневная смена поедала свой «тормозок», курила, «забивала козла».
