шкалик… Опупел! Хочет напиться и на больничный… сесть, чтобы не сдавать…
– Женька… Шкалик, – завизжали вокруг, – Ты чо, опупел, чтобы не сдавать?..
– Да я… Да пошли вы… Это… Лирику на опохмелку притартал! – нашёлся, наконец, Женька и тут же открыл пластмассовую пробку. – Чуешь, а? Шмурдяк – закачаешься!..
– Ты что, псих! Заткни! Лирику принёс… Да он тебя твоей бутылкой промеж рог… Понял?
– Сам ты ш-ш-ши-шизик… Хочешь з-знать: Лирик вчера в пивнухе п-пиво с ф-ф-физиком дули! А-а-а?.. Понял?.. Давай по граммульке, а, Ш-Ш-Шкаратин? – ободрил друга Витька Хамушин, называемый за глаза прозвищем Та-танк.
– Шкалики… несчастные… – осуждали правильно воспитанные одноклассники.
– …попадёшься, Женька…, – не то предупреждали, не то сочувствовали другие.
– Да пошли вы все…
За выскобленными и вымытыми по случаю выпускных экзаменов школьными окнами благоухала размалёванная, самовлюблённая, весёлая пора. Наряду с сексапильной возбуждённостью пёстрого пернатого населения, чирикали взбудораженные грядущей ответственностью и тайным вниманием недозревших пацанов прехорошенькие вчерашние школьницы, будущие выпускницы. Всеобщий вселенский гомон сливался в слаженный жизнеутверждающий ровный гул жизни.
Так и хотелось вскочить на свежевымытое окно, распахнуть с треском оконные створки и, набрав в лёгкие шибающего весеннего аромата, изо всей мочи закричать в равнодушную природную ширь: «Ит-тит-твою мать! Как прекрасна жизнь!» Да так, чтобы взвились в небеса гулькающие пришкольные голуби, а вспугнутое сельское эхо, отражённое от заречных гор, привычно бы вторило: «…мать мать мать…»
Женька напряжённо затыкал большим пальцем принесённую в школу бутылку. Характерный бражный запах отменного шмурдяка мгновенно заполнил помещение восьмого «б» класса, удушая запахи свежесорванных луговых цветов и свежей извести…
– Фу, Шкаратин, нафунял, – морщились одноклассники. – Сейчас придут и найдут, точно шпаргалку под партой…
– Ты её за окно вылей, – советовали другие. – В форточку.
– Сургучом залить надо, – припомнили способ самые опытные.
– Уксусом нейтрализовать!
– …Хлоркой…
– Д-да просто выпить и – д-дело в ш-ш-шляпе, – подначивал голос Та-танка.
– Да он же умрёт! – протестовала всё та же саблеухая Лидка Полещук, растопыренной ладошкой хлопая себя в лоб.
– Конечно, выпить… Только на на на всех… Ни… ни… не одному же Ш-Ш-Шкаратину отдуваться! – волновался Витька Та-танк.
– Сам виноват…
– Да замолчи ты, ударница несчастная!
– Наш-ш-ш-шли стрелочника, Ш-Ш-Шка!
– Ну что вы резину тянете! Они, кажется, идут!..
– Братцы,
