к стрельбищу, где уже собралось его отделение.
Стрельбищем это, конечно, назвать было трудно. За линией, которая была проведена, судя по всему, пяткой, стояли люди и стреляли с винтовок, очень похожих на Ли-Энфилд. Огонь велся по бутылкам и камешкам, что лежали на расстоянии в тридцать метров на двух скамейках, поставленных друг на друга.
– О, тебя-то мы и ждали, – сказал Карл Миллер, протягивая Уильяму винтовку. – Ну-ка, покажи, что умеешь. Он отошел в сторону и, сложив в районе груди руки, стал наблюдать за Бейкером.
Уильям взял оружие, снял с предохранителя. Поднял его, посмотрел в мушку. Выстрел. Дернул рычажок продольно-скользящего затвора. Еще выстрел. Снова рычажок. И так вплоть до того, пока не истратил все десять патронов в обойме. Закончив, Бейкер протянул винтовку обратно капитану, так как второго магазина у него не было. Все члены отделения стояли, раскрыв рты. Он единственный, кто смог так быстро поразить абсолютно все цели.
– Отлично, рядовой! – радостно воскликнул капитан, схватив Уильяма за плечо и шатая его взад и вперед, отчего тот, казалось, сейчас сломается, словно спичка. – Просто великолепный результат! Десять из десяти! – восхищенно говорил Миллер, вставляя магазин в винтовку. Губы Бейкера искривились, а их уголки оттянулись назад, вокруг глаз образовались мелкие морщинки. – Теперь это твое, носи с честью и убей как можно больше врагов, – отчеканил Карл, протягивая винтовку обратно. Рядовой забрал оружие и повесил его на правое плечо.
– Куда теперь? – поинтересовался капрал Билл Тернер.
– Теперь у вас свободное время, – ответил ему капитан. – Штаб пока молчит, значит, боевые действия начнутся нескоро.
Уильяма так и передернуло на фразе про возможную битву. В голове его сразу же начали всплывать образы: горы трупов, завалившие все окопы и дороги, оторванные конечности подле него, реке крови, и, наконец, пуля, угодившая ему прямо в лоб. Коленки Бейкера затряслись, дыхание резко замедлилось. Неизвестно сколько он так простоял, но, когда потряс головой дабы отогнать эти злые образы, на стрельбище было пусто.
– Все уже ушли? – спросил он у кого-то, рассеянно смотря по сторонам.
– Нет, еще не все, – послышался сзади голос. Это был третий солдат, что всю дорогу молча сидел в кузове грузовика. Он был толст – живот довольно сильно выпирал – но, тем не менее, имел неплохо развитую мускулатуру рук. Ему было двадцать два года. – Меня зовут Чарли. Чарли Джонсон.
Он протянул Уильяму руку и широко улыбнулся. В этой улыбке читалась только искренность. Уильям протянул свою руку в ответ.
– Знаешь, не люблю я эту войну. Война – это такая глупота, – размышлял рядовой Джонсон, смотря на небо, когда они вместе с рядовым Бейкером двигались к палаткам. – Но если она началась, значит, так было надо, ведь так? Ведь если государство развязало войну, значит, жителям от этого будет
