вместе. Меньше чем через минуту был готов и Чарли Джонсон. Уильям же только минут через пять. Колени его тряслись, когда он надевал форму. Повесив на плечо винтовку и, взяв каску в холодные руки, которыми было тяжело управлять, он вслед за товарищами вышел из палатки. Троица, вместе с толпой других солдат, побежала в сторону склада – это была отдельная палатка, стоящая подле стрельбища; ее возвели накануне. Там всем выдали штык-ножи, ранцы, шанцевые инструменты (небольшие лопаты), несколько патронных сумок, фляжку, бинты и конечно же боеприпасы. Когда все подобающим образом закрепили на теле, три взвода, общая численность которых составляла сто человек, быстро двинулась на запад.
Взводы шли квадратами, таким образом, что третий и четвертый находились спереди, плотно прижавшись друг к другу, образовывая что-то вроде прямоугольника. Второй же взвод шел позади. Это, конечно, давало Уильяму безопасность, так как огонь сначала, думал он, пройдет по двум другим взводам, но, увы, от этого ему не стало легче. Он по-прежнему бежал, с трудом перебирая ноги; ладони и ступни он, кажется, не чувствовал. На лицах многих бойцов, особенно тех, кто был плюс-минус такого же возраста, как и рядовой, застыла гримаса страха. А таких было почти девяносто процентов. Но когда Уильям перевел взгляд на Билла Тернера, то чуть не споткнулся от удивления. Широкая улыбка, в глазах пылает огонь. Его лицо выражало самое искреннее счастье из тех, которое какое когда-либо доводилось видеть Бейкеру.
– Еще чуть-чуть, парни! – крикнул капитан Миллер; это сразу же вывело Уильяма из созерцания лица капрала.
И действительно, спустя минут десять, они подошли к окопам и начали в них располагаться. Бейкер взял бинокль и посмотрел вперед. Руки затряслись, оптический прибор упал на землю.
– Что там, рядовой? – спросил Карл. Но по лицу Бейкера все было ясно: приближается враг.
– Занять позиции и ждать! Они не знают, что мы здесь! – кричали все три командира своим взводам. И действительно, вполне могло сложиться такое впечатление, так как враг двигался совершенно спокойным шагом и даже не смотрел по сторонам.
Уильям сел на стрелковую ступень и опустил голову вниз. «Уже скоро будет бой…» – думал он. Его волнение усиливалось, как у всякого человека в ожидании чего-то очень важного. Услышав выстрел, прогремевший в тишине, он вздрогнул. Сердце бешено застучало.
– Ого-о-о-о-нь! – завопили командиры.
Разом сотня выстрелов. Замертво упали тридцать вражеских бойцов, еще пятьдесят рухнули, схватившись за какую-либо конечность, в основном ногу. Противник тут же бросился врассыпную. Укрытий у них было очень мало – несколько валунов и глубоких ям, последствий бомбежки; деревья же, которые выглядели скорее как торчащие из земли мертвые палки, были слишком малы, чтоб за ними прятаться. Но и у врага было свое преимущество. Дело в том, что они шли по небольшому склону, в связи с чем значительно легче было стрелять по тем, кто засел в окопах, которые находились в самом низу. Из-за камня мелькнуло несколько вражеских снайперов.
