просто ответил мужчина, – Зовут как?
– Феликс. Где мы вообще?
– Вообще, мы не на Земле, точно знаю, – ответил мужчина, – А я Серёга. Я как очнулся, так аж до слёз было – всё пропал, доигрался! А эта Мерцана, выходит, существует!
– Пра-Мерцана… – поправил Феликс, – Мерцана, это звезда такая, мне говорили…
Феликс, всё же, сел, преодолевая боль в теле.
– Много здесь таких, завербованных? – спросил он у Серёги.
– Да полная казарма, – и Серёга махнул рукой в сторону другой двери, – каждый день прибывают. Здесь один сплошной день, ночи нет. Заполярье, что-ли?
Неожиданно, вошёл один из санитаров в кольчуге. Проходя, глянул на Феликса, что-то плюнул четыре раза, и вышел во входную дверь.
– Инопланетянин, – кивнул ему вслед Серёга, – Или это мы инопланетяне? Есть хочешь? По идее, скоро кормить должны. Ни одни часы ни у кого не работают, все выходят из строя при переходе…
Серёга оказался из Твери, ему 44 года. Недавно переехал жить в деревню, в дом деда – решил на земле жить. А тут такая оказия – служба на далёкой планете. Вербовщики и в деревне бывают. И как он только поверил? Что обещали? То же что и Феликсу: выплата по возвращении, в национальных денежных единицах по курсу платины. Одни сутки службы стоят одну меру платины, называемую «вес».
– Вот я и думаю, сколько же здесь сутки длятся, если ещё день ни разу не закончился? – сказал Серёга.
Феликс ничего не ответил, и молча откинулся на лежанку, прикрыв глаза, чтобы не видеть угнетающее помещение.
– Вот, вот, надо подумать, – услышал он Серёгин голос.
Но Феликс не об оплате думал, ему было как-то наплевать на исполнение контракта.
Что же это такое наделалось!? Всё правдой оказалось. Его телепортировали по Контракту на службу. А его пассажиры разбились в машине, которая, вдруг, оказалась без водителя. Он видел это своими глазами. Ужас какой… Он ничего не мог сделать… И сразу подумалось об Анке. Она же переживать будет, и начнёт его искать. Определённо, она будет его искать. Она же влюбилась в него… Есть такие вещи, которые видны только на большом расстоянии. Вот он и увидел. Она будет искать упорно и настойчиво и, когда-нибудь, выйдет на Тартарского. А он отправит её за ним. Бедная Анка! Нет, такого быть не может, она же девушка. Чёрт, она его уговорит! Но где он сам будет, когда она доберётся сюда? Втянул же он её… А она, ведь, определённо, влюбилась. А он – нет. Теперь даже как-то неловко перед девушкой за отсутствие взаимности. Пропал, и оставил её в неопределённости. А может быть, они живы остались, пассажиры…
Рядом что-то звякнуло. Феликс открыл глаза, и увидел удаляющегося санитара в кольчуге, а на краю лежанки стоял котелок с едой. В нём были какие-то жёлто-серые куски, почти одинаковые ломтики чего-то.
– Это вроде хлеба, – пояснил Серёга, жуя. У него в руках был такой-же
