а отражать удар. После нескольких уступок со стороны парня, девочка завалила Феликса на спину и прижала его сверху. Сенька разразился весёлыми пошлыми комментариями, и Феликс решил, что надо сменить позицию, чтобы встать, и набить морду этому зеку. Он рванулся всем телом, подбросив Женьку вверх, и ловко перевернул её в воздухе, в результате чего теперь он оказался сверху, а девушка внизу. Теперь он придавил её, прижав обе руки к земле – это победа.
– Извини, – сказал он Женьке, – теперь я разберусь с Сеней.
И отпустил её.
– Нет, – сказала Женька, тяжело дыша и закатив глаза, – Чёрт с ним, не лезь…
Он протянул руку и помог ей подняться.
Проигравших первый тур учебного боя, как обещали, отправили в наряд. Им предстояло на кухне пилить на чурки ветки климса – это хвойное дерево, сладковатая древесина которого разваривается, и употребляется в пищу. Варить надо очень долго.
Сотник Эгнат дал короткий отдых, и все оставшиеся присели там-же, под стеной. Никто не разговаривал, все молча переваривали пережитый эпизод новой жизни. Феликс тоже, прикрыв глаза, и привалившись спиной к стене, вникал в происходящее. Что произошло, и что происходит… Он оставил свой мир, внезапно, неожиданно… Там сейчас паника и тревога – пропал без вести сын, друг, любимый. Он всем всё сломал. Что они теперь будут делать? И его теперь полиция ищет. И Анка, она ведь тоже будет что-то делать. Это безумная мысль, что она отправиться сюда, но попытается, несомненно.
Феликс едва не упал, но вздрогнул и очнулся – он чуть не уснул, расслабившись. Только теперь он понял, что не спит уже вторые сутки: первые сутки он отработал на Земле, или на Мидгарде, как здесь говорят, а вторые сутки идут уже здесь, на Пра-Мерцане.
Им, кажется, ещё зачитывали какую-то инструкцию, которую не зашили в мозги вместе с Уставом, но Феликс это слабо помнил. Где-то после этого их отправили в казарму, отдыхать – по местному ритму жизни это было время сна. В казарме они улеглись на двухъярусных кроватях, засланных травяными плетёными подстилками.
– 4-
Подъём производится командой «Оживи!». Её проорал надрывным голосом дежурный легионер, из старослужащих.
Все поднялись с очень нехорошим самочувствием: болели головы и животы, кого-то тошнило, у кого-то двоилось в глазах, или дрожали руки как у запойного алкоголика. Сказывалась невероятная пища, употреблённая последний раз, непривычной структуры вода, и немного не того состава воздух. Энергетически планета сильно отличалась от Мидгарда, и это тоже сказывалось на самочувствии непривычных организмов. Если биосфера Мидгарда греется солнцем, то Пра-Мерцана греется исключительно своим внутренним теплом, поскольку своего солнца у Пра-Мерцаны нет, и это создаёт совершенно другую энергетическую природу, отличную от энергетики Мидгарда. Естественно, уроженцы Мидгарда это чувствовали, и болезненно включались в жизнь чужого мира.
В небе появились отдельные облака. Насколько
