говорит, – неси его своему хозяину.
Я пошёл, да только не к мяснику, а домой, к мачехе. Думаю, может, отдам ей золото, сжалится она надо мной, вернёт мне человеческий облик.
Принёс я ей золото. Засмеялась мачеха, обрадовалась, всё золото спрятала, но так и оставила меня собакой, а в благодарность позволила лежать у порога и обещала хорошо кормить.
Эх, совсем пропала у меня надежда на спасение!
И вот однажды мимо нашего дома пастухи гнали отару овец.
Понравился мне один молодой пастух, добрым показался, я и увязался за ним. Не отогнал меня пастух, даже по голове погладил.
К вечеру мы были уже высоко в горах. Пастухи зарезали на ужин овцу. Своим собакам кинули сердце и печень, а мне только одну кость дали.
Ночью пошёл проливной дождь. Осмелели волки, со всех сторон подступили к овцам. Я один был на страже, не спал. Пастушьи собаки до отвала наелись в ужин и спали мёртвым сном. А волки всё ближе подходят. Тут бросился я на них – пятерых придушил, остальные разбежались. Словом, спас я в ту ночь овец. Утром ухватил я молодого пастуха за полу черкески зубами и потащил к месту ночного боя, показал мёртвых волков. С того дня пастухи стали обо мне заботится, даже овцу закололи для меня.
Так и стал я пастушьим псом. И вот однажды опустился густой туман, все овцы разбрелись по дальним склонам. Засуетились пастухи, стали собирать отару. Я тоже бегал со всех ног – помогал им. Пригнал к нашему загону несколько десятков овец, смотрю – а пастухов след простыл – пока я овец искал, они перекочевали на другое место. Недолго думая, увёл я овец домой, хотел ещё раз задобрить мачеху.
Довольна осталась мачеха добычей, а всё равно не сжалилась надо мной – снова хлестнула меня плёткой и крикнула:
«Стань перепелом на съедение коршунам!»
Обернулся я перепелом и улетел прочь от родного дома – что мне было там делать?
Прилетел я на поле, а там молотьба в самом разгаре. Крестьяне снопы на гумно носят. Опустился я у дороги и стал подбирать зёрна из упавших колосьев. Вдруг показался в небе коршун. Я вспорхнул и сел на плечо шедшего мимо парня. Не тронул меня коршун, а парень принёс меня к себе домой, позвал свою бабушку и говорит:
– Зажарь перепела на ужин, а я пока телегу разгружу.
Взяла меня старуха в руки и шепчет:
– Вот и попал ты ко мне, человек!
Я сразу узнал её. Это была та самая горбунья, что таскала младенцев у купца.
– Не бойся меня. Теперь я отплачу тебе добром, – сказала горбунья и спрятала меня под миской.
Дождалась она, когда парень ушёл со двора, выпустила меня и сказала на прощанье:
– Скорее лети в родной дом, но влетай в него не через дверь, а через окно. В правом углу на стене увидишь плётку твоей мачехи, потрись об неё и снова станешь человеком. А потом возьми плётку и ударь мачеху. Обрати её в ослицу, пускай теперь она поработает на тебя.
Послушался я старую горбунью
