вновь коснулся ее уха, неожиданно мягкий и теплый:
– Я так рад, что нашел тебя.
Трепет, легкий как перышко и холодный как лед, пробежал вверх по позвоночнику. Она закрыла за собой дверь, не осмелившись даже взглянуть в его сторону.
Глава 5
Третий стакан виски пошел быстрее и легче, чем второй. Эйдан не заметил благородного привкуса в любимом напитке. Все утонченные чувства покинули его несколько часов назад.
Кейти не только жива, она здесь, в Англии, в пределах его досягаемости. Он не знает, как к этому относиться, что чувствовать. Поднявшаяся в нем волна гнева, захлестнувшая все другие эмоции, удивила его. Он и в самом деле злится, что она жива, как бы нелепо это ни было. Так обидно, что он мучился и страдал, когда она все это время спокойно себе жила не тужила на другом конце света, в Индии.
Возможно, именно то, что она там не тужила, и задевало больше всего. Судя по всему, Кейти жила вполне благополучной, безбедной жизнью на своей кофейной плантации, выйдя замуж за того, кто предложил ей такое беззаботное существование. Наверняка если б захотела, она могла бы избежать этого брака. Могла бы обратиться к нему. Она ведь говорила, что любит его. Отдалась ему.
Эйдан мысленно обругал себя за то, что поддался гневу, и плеснул еще виски. Кейт была тогда совсем ребенком. Ну, может, не в прямом смысле, но очень, очень юной, наивной девушкой. Она еще не достигла совершеннолетия, и ее отец отказал Эйдану, когда тот сделал ей предложение. Они не могли пожениться по крайней мере не раньше, чем через три года.
С его губ сорвалось ругательство. Эти мысли бесцельны, напрасны, и все же, похоже, их не остановить.
Он представлял Кейти, какой она была – уверенной в себе, озорной, дерзкой. Она очаровала его, даже подавляла избытком не поддающихся контролю чувств, своей безудержной жизнерадостностью. В первый раз увидев ее, он был околдован, заинтригован контрастом ее скромного белого платья и озорными искорками юмора, поблескивающими из-под ресниц. Она тогда еще даже не выходила в свет, и ей разрешили поприсутствовать только на обеде семейного праздника, прежде чем отправили в постель перед началом танцев. Но она несколько раз улыбнулась ему, а за десертом они даже обменялись парой шуток. И когда мать Кейти быстренько выпроводила ее в конце обеда, его судьба была решена. Какой молодой человек устоял бы против запретного плода? Прекрасная девушка!
Но как же она теперь изменилась! Стала какой-то скованной, зажатой, хотя по-прежнему красива этой своей спокойной, неброской красотой. И к тому же замужем… Любит ли она своего супруга?
Этот вопрос застрял в его мозгу как колючка, раздражающий и болезненный. Неужели она отдавалась мужчине с таким же трепетным восторгом, с которым когда-то доверилась ему, Эйдану? Эта мысль изводила его, сводила с ума, несмотря на то что сам он за эти годы имел немало любовниц.
Эйдан презрительно фыркнул. Его ночи со всеми этими женщинами не имели никакого отношения к любви. Ни малейшего.
Четвертый стакан
