спустя, отряхивая накидку, мокрую от тающего снега, она открыла глаза, чтобы полюбоваться пляшущими, порхающими крупинками снега, падающими на землю. От этого зрелища как будто какая-то тяжесть отлегла от сердца. Глупость, конечно же. Уже несколько месяцев, как она в Англии, но впервые почувствовала, что вернулась на родину.
Порой Кейти спрашивала себя, особенно после отъезда Эйдана, действительно ли ей место здесь, в этой стране. Она чувствовала себя такой изменившейся, такой чужой. Ей даже приходило в голову, что она умерла на том острове, а ее нынешнее существование – всего лишь миф. Но, сидя здесь, на каменной скамейке в холодном парке, наблюдая, как бледный свет заходящего солнца все больше тускнеет, она понимала, что наконец очутилась дома. Несколько горячих слезинок смешались с влагой на холодных щеках, когда тьма наконец спустилась на землю.
Пора идти. Кейти с нетерпением предвкушала, как разожжет огонь в плите и сядет за штопку, просто наслаждаясь тишиной и уютом своей маленькой гостиной с желтыми стенами и старой разномастной мебелью. Она приобрела в порядке обмена немного превосходной мадеры и собирается выпить стаканчик, чтобы согреться перед тем, как лечь в постель; кровать была идеального размера для нее, и только для нее одной. Но пока ей хочется еще немножко посидеть здесь, дрожа и вдыхая изумительный холодный воздух.
Время шло, нос начало пощипывать. Вдохнув глубоко, с наслаждением, она медленно огляделась, запоминая этот вид воздушной серебристой завесы падающего снега, осторожно откладывая его в памяти, прежде чем подняться и не спеша направиться домой.
Ей вновь удалось вернуть себе душевный покой. Неделю назад Кейт была в смятении. Вся та власть над своей жизнью, которой ей с таким трудом удалось добиться, грозила в одночасье рухнуть, погребя ее под обломками и оставив душу открытой стихиям. Снова и снова она рисовала в своем воображении, насколько иной была бы ее жизнь, если б ее не отправили на Цейлон. Или даже если б она только знала, что Эйдан не бросал ее. Она бы убежала, если б было к кому. Если б у нее была надежда, она бы нашла способ вернуться к нему. Но она осталась. Осталась и зачахла.
О, как же ее терзала и мучила мысль о том, что могло бы быть. Но она заставила себя успокоиться. Теперь у нее все хорошо. Просто прекрасно.
Избегая передней двери – и любопытных глаз мистера Уилсона, – Кейт пошла по узкому проулку, рассчитывая на то, что яркая белизна снега немножко рассеет кромешную тьму между домами. Сделав несколько шагов, она вдруг ощутила какую-то смутную тревогу, но решила не обращать на нее внимания. В последнее время она странным образом не испытывала страха перед физической опасностью, ведь Кейт одна проделала весь путь от самого Цейлона, а это было непросто. Похотливые взгляды матросов быстро разбивались о неприступную стену холода, которой она окружила себя. Мужчины, казалось, чувствовали ее стойкое презрение к ним и оставляли ее в покое. Оно было почти как магия, это бесстрашие. Впрочем, не такая уж надежная, если подвела ее перед лицом Эйдана Йорка.
