у тебя любовь.
– Это потому, что я всемогущий, как бог.
– Ты всегда так аргументируешь?
– Всепроклятие всемогущества заключается в том, что я вижу всю череду последствий каждого своего шага.
– Все равно не понятно.
– Любой поступок имеет последствия.
– Согласен.
– И эти последствия ужасны.
– Всегда?
– Сначала я пытался исцелять немощных, но, исцелившись, они становились сильными и начинали угнетать других, затем я пытался дарить людям знания, но люди отбрасывали все, что не приносило им ежеминутной выгоды.
– Мог бы начать помогать рыбам или деревьям.
– Я думал над этим.
– И?
– Для этого пришлось бы уничтожить человечество.
– Ну и хрен с ним. Думаю, никто бы не был в обиде.
– Да, но людей я тоже люблю!
– А ты никогда не пробовал лечиться?
– От любви спасения нет.
– Знаешь, не так давно я не мог заниматься любовью, и Доктор меня вылечил. Думаю, у тебя такая же проблема. Что скажешь, Док?
– Я сейчас набираю одну психотерапевтическую группу.
– Я тебя найду, – сказал Любящий.
– Вот увидишь, – продолжил Пой, – скоро ты излечишься и будешь как все нормальные люди тихо ненавидеть человечество.
– Ты ненавидишь людей? – спросил Любящий у Поя.
– Я человек маленький, поэтому терпеть не могу какой-то десяток – другой ближних: соседей, кое– Кого из родственников, некоторых преподавателей, пару тройку представителей пролетарствующего быдла, налогового инспектора, милицию, некоторых чиновников, но ели бы я мог безнаказанно отправить их на небеса… Люди подобны Гидре: чем больше ты их пропалываешь, тем интенсивнее они растут.
На этой далекой от гуманизма ноте я и закончу главу.
Постскриптум: Необходимость постскриптума заключается в том, что особо занудливые читатели наверняка обратили внимание на кажущееся противоречие, касающееся возраста Любящего. Ему было около сорока, но прибыл на землю он несколько веков назад. Так вот, уважаемые зануды, поясняю: Он прибыл несколько веков назад, приняв облик сорокалетнего мужчины, и в этом облике дожил до наших дней.
Глава шестая
В которой автор надеется, что приоткрывает завесу над тайной непорочного зачатия и отдает дань драматургии
Судья судье не судья
Сцена. На сцене два кресла, чуть в отдалении письменный стол с компьютером. Это минимализированная модель кабинета Доктора. С другой стороны сцены в удобном, еще раз подчеркиваю, в удобном кресле сидит автор. Он пьет что-то вкусное и немного лениво наблюдает за происходящим на сцене. Нужен ли автор на сцене или нет, сам автор пока что не знает – глава еще даже не началась, но в любом случае, вреда от него не будет. В кабинете Доктора пока никого…
Прошу прощения! Виноват! Я забыл указать действующие лица.
Итак:
Автор
