тут.
В глазах сестры тут же зажигается радость, и она принимает довольный вид. Они с Ганном выходят. Интересно! Кевин зовет меня на тайное свидание! Зачем?
Я тут же кидаюсь к шкафу со своей одеждой. Одевшись, выбегаю из палаты.
– Девушка, вы куда? Сейчас врач придет!
Я отмахиваюсь от дежурной и стремительно направляюсь к лестнице. Выйдя на свежий воздух, чувствую, как становится легче: ни запаха хлорки, ни кислых лекарств, ни потных тел – ничего. И куда дальше? Оглядываюсь в поисках Кевина, все еще нерешительно топчась на пороге. Но его не видно. Тогда иду к беседке под березой в разбитом возле здания палисаднике. На лавочках сидят больные с родственниками; пациентов узнать легко: одеты в домашнюю одежду и в тапочках, родственники что-то им говорят, кто-то кормит домашней едой, а кто-то просто молча скорбно курит. Прохладно. А я в тонком свитере. Ежусь, пытаюсь согреть дыханием руки.
Ее голос звучит за спиной, и я дергаюсь от неожиданности, чуть не потеряв равновесие и не свалившись с лавочки.
– Ева?
Я шокировано пялюсь на девушку. Может, я еще не проснулась? Или у меня галлюцинация?
Она говорит на английском с британским акцентом, напоминая мне о языке Мелани Гриффит, той, которая первое, что услышала – английскую речь доктора Хоббса.
– Здравствуй, Мелани. Рада тебя видеть.
Я смотрела на нее, разинув рот. Валльде стояла в светло-голубом костюме и на каблуках, прекрасная девушка с голубыми глазами и практически белыми волосами. Она смотрелась инопланетянкой посреди двора старой больницы в запущенном диком палисаднике.
– Ты меня узнаешь? – Ева тушуется, глядя на меня. Наверное, у меня вид полнейшей идиотки.
– Ты как здесь очутилась? – я еле выдавливаю из себя английские слова, пытаясь справиться с шоком.
– Как? Как обычно. Из Саббата.
– А! Ну да…
Я попыталась совместить в голове это обшарпанное кирпичное здание в России и древний замок Саббат в Великобритании. Не получилось. Хотя не удивлюсь, что в школе Инквизиторов есть ход сюда в виде двери гаража или подсобки дворника.
– Можно? – Ева кивает на лавочку, слишком грязную для ее чистого дорогого костюма.
– Если не боишься запачкать.
Ева не боится. Она смело входит в беседку и садится рядом. Я еще больше изумляюсь ее нереальной красоте и тому, что она здесь.
Сочетание несочетаемого – Саббатовская особенность. Порыв ветра дует из-за ее спины, и я чувствую легкий аромат духов: чуть сладковатый, но приятный. Это возвращает меня в действительность. Я вспоминаю про запрет Сената.
– Тебе нельзя со мной общаться, Ева…
– Знаю. Но у меня серьезные причины быть здесь.
Она опускает взгляд на свои пальцы, а я отмечаю, что она стала какой-то острой: скулы стали еще четче, а под глазами пролегли тени. Кажется, Ева похудела. Может, заболела?
– Как у тебя дела? – Валльде смотрит в глаза, пытаясь быть вежливой.
