своих собак и подавал охотникам в рог голос, но тщетно было его старание, потому что они, искав немалое время своего господина, подумали, что он от бывшей грозы прежде них уехал, чего ради и они все возвратились домой.
Между тем временем солнце светлые свои лучи уже скрывать стало, а приятная луна начинала показываться на горизонте, и звезды по чистому небу блеск свой испускали.
Милорд, хотя и не робеет, однако ж, заехавши очень далеко и находясь один в пустом месте, и не нашед своих собак, не знал, что делать, но наконец вздумал еще их искать и, отъехав немного, увидел одну английскую свою суку мертвую – обе передние у ней ноги переломаны и вокруг ее множество крови. Думал он, что как-нибудь она убилась, потом немного подалее наехал на полового[10] кобеля, пополам перерванного. От сего пришел он в сомнение, потому что, кроме одного зайца, никакого зверя не видал, а собаки его умерщвлены чудным образом. Отъехав несколько еще, усмотрел любимую свою суку без головы, подбитую под корень одного дерева, от которого и прошел в лес немалый кровавый след.
От сего странного приключения перестал уже он как охотник думать и печалиться о потере своих собак, но пришел в великий страх, – не мог понять, от чего сие происходило, однако ж, укрепив себя рассудком, отважился тем кровавым следом ехать далее, любопытствуя, не может ли еще чего увидеть, ибо оный след за происходящим от месяца светом и многой крови, потерять было не можно.
И так по сему следу нечувствительно заехал он в превеликий густой лес, по которому, ездивши почти всю ночь, не знал, куда выехать, и лошадь свою так утомил, что едва она могла идти. Сие отняло у него последнюю смелость, тут начал он приходить в отчаяние, потому что заехал в незнаемый великий и почти непроходимый лес, в котором от лютости зверей мог быть подвержен великой опасности, а к обороне своей ничего при себе, кроме одного охотничья ножа, не имел, и за утомлением лошади никак далее ехать ему было не можно.
В сих печальных размышлениях до тех пор он находился, как уже солнце опять стало показываться на горизонте, и небо, как яхонт голубого цвета, представлялось глазам его, по которому текущие тонкие и прозрачные облака обещали ясную и приятную следующего дня погоду.
Чрез сие осияние, лес впереди него стал казаться гораздо реже, сквозь который видно было чистое место. Направил он туда свою лошадь, выехал на небольшой, с редкими лавровыми деревьями луг, на котором произрастали различные прекраснейшие цветы, от которых происходило великое благоухание, и показывали приятнейший вид.
Милорд не инако о сем прекрасном месте думал, что оно нарочно уготовано богинею Церерою для чистейшей богини Дианы, когда она приходит утружденная с ловитвы со своими нимфами для сладкого покоя. Веселясь сим прекрасным местом и смотря на растущую на том лугу ровную и густую траву, наслаждался благоуханием, происходящим от различных цветов, с великим удовольствием.
Но как он всю ночь препроводил без сна, а обыкновенно на утренней заре лучший и приятный бывает
Половый – бледно-желтый.
