каждой из них?
– Конечно, Александр Сергеевич, и тут все совсем не так просто. Помните, как Мастер спрашивал у Ивана Понырёва там, в палате: дескать, что поведал Ивану сам Воланд… на Патриарших? И чем закончился этот рассказ о Пилате? Выходит, что все-таки Мастер мог и не знать до конца всего плана?
– Вот теперь-то вы и сами можете представить себе, что было известно, а что нет, нашему скромному писателю в черной шапочке с вышитой на ней буквой «М», друзья.
Итак, наш Мастер, с подавленной тонкой душевной организацией, начинает огромную работу над своим романом. И в результате он озадачился труднейшим вопросом: как ему оценивать поступки героя Пилата? Как отнестись в итоге ко всему, что произошло в те приснопамятные времена? Осудить или освободить Римского Прокуратора от обвинения потомков? Не зная при этом многих мелких подробностей тех событий!
– А сам он, Пилат, тем временем – сиди и мучайся на какой-то планете! Да и еще с собакой!
– Ну, уж я не знаю, кто там «сидел на Луне», Егорша! Однако из слов профессора я понял одну важную мысль: Мастер наконец-то после долгого размышления смог вынести единственно верный приговор…
– Пилату?
– Нет, вовсе не ему! А лишь образу, фигуре… исторической или выдуманной легендарной личности!
– Все правильно, господин журналист! Именно так и необходимо отнестись к этим последним главам романа. Сам мистический Воланд или даже логика развития событий в нашем мире уже долгие века как бы требуют от нас ответа на сложнейший морально-этический вопрос. И этот вопрос обращен не только к Мастеру, но и ко всем нам, человечеству: «Ну, что… господа, вы до сих пор считаете, что много-много лет назад свершилось чудовищное гнусное преступление? Подумайте, люди!»
– Конечно же, Александр Сергеевич! Но с важной поправкой: на этот вопрос, скорее всего, должны ответить только те, кто прочел роман «Мастер и Маргарита»! И согласуясь при этом с невольными туманными намеками самого автора на непростые судьбы его героев!
– А разве я выразился иначе? Разумеется, этот логический вопрос обращен к читателям, и только к читателям художественного произведения!
– Иначе, профессор, вы сильно рискуете быть неверно понятым будущими читателями нашей новой книги! И все же герои романа Михаила Булгакова…
– А может, и сам автор?
– Мастер и даже Воланд выносят свой окончательный вердикт: «Свободен! Свободен!»
– Ну и ладно. Значит, все же мы оказались способны соединить воедино все эти многочисленные «театральные подмостки» романа на одной, вполне реальной сцене!
Ведь многие исследователи до нас судили о романе лишь в рамках этих отдельных…
– Вкладок, профессор?
– Вот-вот! Ограничившись рамками отдельных сценарных полей! А для того чтобы понимать суть романа в целом, необходимо чуть-чуть подняться и увидеть картину целиком во всех сложнейших логических взаимосвязях. Ну, образно выражаясь, почти как там у вас… в первой книге…
– Глава
