style="font-size:15px;"> Спокойствие незнакомца заставляет Ясона Григорьевича чуть прищурить глаза, чтобы четче увидеть мужское лицо и удостовериться в том, что человек перед ним не мираж или плод воображения умирающего безумца. В еще туманной голове даже мелькает мысль, не видение ли это, посланное Сатаной за все многочисленные прижизненные грехи.
– Вы даже не представляете, что говорите! – старается возразить Ясон Григорьевич, но губы и язык плохо слушаются его. – Теперь нет спасения!
– Люди умирают повсеместно, нам этого не изменить. Илья Олегович – всего-навсего очередная жертва ГСК.
– «Очередная жертва»? Вы хоть что-нибудь знаете об этом вирусе?
– Столько же, сколько и Илья Олегович, и вы, и весь мир. Это совершенно не изученная болезнь, не проявляющая никаких симптомов. В один момент человек просто засыпает и легко, безболезненно умирает.
– А откуда вы знаете, что человек умирает без боли? – неожиданно вскипает Ясон Григорьевич и подскакивает на ноги. – Разве вы подвергались атакам этого вируса, чтобы судить о подобном? Думаете, умереть равносильно тому, чтобы наткнуться зубами на палочку, поедая леденец?
– Я стараюсь не думать об этом… простите, как вас зовут?
– Ясон Григорьевич.
– Так вот, Ясон Григорьевич, я считаю, что все равно смогу узнать обо всем только тогда, когда придет время попробовать. Но смерть, не заставляющая корчиться от боли и стонать, как мне кажется, вполне неплохой вариант. По крайней мере, лицо моей жены не выражало ничего, кроме полного спокойствия, не всегда показывающегося на лице и во время самых сладких сновидений.
– Вы видите только внешность. Препарат сделан так, чтобы человек не имел сил выразить свою боль как вербальным, так и невербальным способом. Медленно заполняя клетки мозга, он сначала прерывает нервные импульсы к лицевым мышцам, лишая возможности мимики, а потом начинает разъедать все нервные связи, пока не дойдет до структур ствола, у основания головного мозга, и человек не погружается в глубокий сон, в котором нет ни дыхания, ни пищеварения, ни жизни. Только тогда из "клеща" выходит "спасительная" жидкость, поедающая клетки крови. Никто не выжил, чтобы сказать больно ли во сне оставлять жизнь.
– Вы знаете что-то про вирус ГСК?
– Это не вирус. Это государственный проект, сотрудником которого я являюсь… являлся до сегодняшнего дня.
– Проект? – непонимающе переспрашивает Георгий Георгиевич.
– «Государственный спасительный клещ» – вот полная расшифровка аббревиатуры так называемого «вируса». Хотя на деле это душегубка, а не машина службы спасения.
– О чем вы говорите?
– Нет никакого вируса. Люди умирают не потому, что им не повезло заболеть, а потому, что их мысли противны государству.
Георгий Георгиевич, недоверчиво смотря на своего гостя, медленно подходит к входной двери и закрывает ту на задвижку, предварительно проверив, нет ли кого на улице. Его бледное лицо поворачивается с безжизненной
