в директ напиши, – Глеб нес откровенную чушь, но они уже перешли грань рационального и смеялись буквально со всего. С худющей собаки, разбитого асфальта, супермаркета, названного Pepito.
Компания петляла по улицам, где едва помещался один автомобиль, а пешеходная зона вообще была раздолбана. На одном из поворотов Кристина остановилась у стены, целиком забитой указателями. Судя по всему, указателями всех заведений в этом переулке.
– Да-да, нам сюда.
– Я ужасно голодный, – пожаловался Сева. – Этими фруктами вообще не наедаешься!
Перед рестораном с огромной круглой резной дверью, которая вертелась, словно монетка на ребре, стоял небольшой алтарь, у которого склонились официантки. По алтарю с крошкой Шивой, утопающему в желтых цветах, бегала крыса, воруя подношения: бананы, крекеры и что-то еще. Тонкая дымная нить благовоний поднималась в небо. Официантки даже не шелохнулись, когда компания прошла мимо.
Их заставили разуться, дали пакеты для обуви, и внутрь все прошли босиком. Каждый опасался, что они зашли в какое-то сакральное место, но внутри это оказался обычный хипстерский ресторан. С низкими столиками (посетители сидели на подушках), роскошной винтовой лестницей и отсутствием стен. По периметру расположился фонтан, в котором плавали сочные, жирные оранжевые карпы.
Кристина обернулась, счастливо улыбаясь и подмечая восторг остальных. Она гордилась своим выбором.
Они сели за столик, принялись смотреть меню. Глеб ждал момента, когда их общение станет беспрепятственным. Марго, источая яд, цокнула, выдала какой-то комментарий о ценах.
– Лавандовая вода? – она фыркнула. – И описание у блюд – словно посты в «Инстаграме». «Панкейки, насыщающие желудок и перерождающие понятие вкуса», – криво перевела она.
– Органическое, полезное. Наверху есть спа, – невозмутимо ответила Кристина. – Советую взять на гречишной муке.
– Гречишная мука?
Глеб старался не подать вида, но прекрасно понимал, что делает Кристина: она поднимала активность аудитории, выстраивая в своей речи таргет. Гречишная мука – тема Севы. Ему только дай поговорить о еде, готовке и шведском клюквенном соусе, который он попробовал там в местной забегаловке.
Беседа набирала обороты и без стараний Глеба, все это время он настойчиво листал меню, надеясь, что раздел Drinks[19] чудом пополнится нужными пунктами.
Со стороны они выглядели почти счастливыми. Компания друзей, Бали, молодые и красивые. Сидят на полу, делятся едой, обсуждают ее, с чего-то смеются, проверяют маршруты в картах. Разве не каждый подсознательно стремится к этой картинке? Разве Глебу не следовало бы присоединиться к официанткам у алтаря и сказать Шиве, богу разрушения и созидания, банальное «спасибо»? У него есть друзья. И Бали.
Глеб сидит у супермаркета в компании грязных балийцев, уже без своих друзей. Местные гостеприимно наливают ему арак, вручную выдавливают сок маракуйи в пластиковый стакан. Низкие, темные, татуированные – Глеб кажется себе королем среди странной свиты. Благодаря ему на эту шваль, пьющую у супермаркета,
Напитки (англ.).
