шампанское. Кровавое шампанское. Приторно сладкое. Невыносимо горькое. Терпкое. Густое. Дорогой напиток, отданный за бесценок.
Жадность монстра сгубила. Он сам не заметил, как по сосудам его пористорого тела заструилась чужая кровь. Моя кровь. Его поражение стало лишь вопросом времени. Я умела ждать. Он ненавидел терпеть. Однажды, его язык позвал меня. Безмолвно.
Рабочий день закончился, все разбежались. Никому не было дела до моего трудоголизма. До моего ожидания. Хлопнула дверь его кабинета, чиркнул в замке ключ. В такт своему дыханию я набирала текст. Он двинулся ко мне, щёлкали клавиши. Он и я, мы были одни. Я и он. Одни в целом мире. Он и я. Он. Он. Он. Клавиши застучали чаще, умоляя поторопиться.
Он подошёл ко мне и остановился. Стучали клавиши. Стучало сердце. Шершавые пальцы коснулись моего подбородка. Я подняла голову, упираясь взглядом ему в скулу:
– Извините, Максим Георгиевич, я сейчас уйду, – сказали мои губы. Я удивилась этим их словам. Я никуда не собиралась уходить.
– Тогда поторопитесь, – сказал его язык. «Поторопитесь отдать мне себя,» – услышала я.
– Я уже, сейчас. Я только хочу…
– Что?
– Вас. – я поднялась. – Спросить.
– Меня?
– Вас, – я дышала часто-часто. Он не дышал совсем.
– О чём же?
– Что?
– О чём вы хотите спросить меня?
– Ах, да. Вы хотите. Вы можете. Меня.
– Вас что? Не мнитесь, скажите.
– Повысить.
– До кого же?
Его голос вибрирует. Его рука упирается в угол стала позади меня. Там, я знаю, на безымянном пальце матово желтеет кольцо.
– До кого же? – настойчиво спрашивает он.
Моя нога отодвигается назад. Она делает это сама. Я не причём. Бедро касается его руки. Его рука на моём бедре. Его рука на моём заду, пальцы приподнимают и без того задравшуюся юбку.
– До кого же?
Я молчу. Его язык не умеет ждать. Он решает сам узнать ответ. Он касается моих замерших губ. Касается нёба, и дёсен, и шеи, и мурашек на груди и сосков, и пупка и… Он ищет всюду, складывая ответ, словно пазл, из звуков и вкусов.
Матово желтеет кольцо на безымянном пальце.
Я и сама рада была бы узнать, что он нашёл. Каков ответ? Но его язык мне, так никогда и не скажет.
***
Бам-бам, стук сердца, ненужный, отвлекающий звук. Что будет с человеком, который не разу его не слышал? Мой ответ – ничего. Я больше не знаю, какое созвучие тонов у моего организма. Что ещё мешает нашей жизни? Шуршание ткани, визг дрели, шёпот дождя, курлыканье голубей – меня увлекают мои изыскания, я словно дворник, нашедший после нескольких лет скитаний свою метлу. Сгребаю мусор в кучи, а после – закапываю в землю. На холмиках расставляю флажки: «животные», «техника», «природа». Мой мир блистает, теперь только самое
