ты должна была сдохнуть! Старая сука! – бросил трубку и зарычал в ладони, сел на корточки прямо посреди улицы. Сука. Ты во всём виновата. Тварь! Почему ты не сдохла! Почему! Боже, что мне делать? Господи помоги… Господи…
Олег раскачивался взад-вперёд, точно полоумный, а прохожие обходили его по дуге, словно боялись заразиться чужим горем.
ГОЛОВА 4
Вечер вступил в свои права и на город опустились сумерки. Олег стоял около вывески «Ломбард» и пересчитывал мелочь, вырученную за обручальное кольцо и пару безделушек, найденных дома. А ещё говорят, что золото – лучшее вложение!
За последние полчаса на телефон несколько раз звонили из полиции. Олег отвечал, что не в себе от горя и говорить не в состоянии. А что он мог сказать? «Я заплатил убийцам, думая, что это шутка?»
Прежде чем они поверят, Даша уже умрёт.
Олег закрыл глаза, перед внутренним взором пронеслись лица. Миша – с выпученными глазами. Тесть – с кровавой улыбкой. Юра – с пакетом на голове. Все беззвучно кричали одно имя. Имя своего убийцы. Его имя.
Почему он не может, как в фильме, порадоваться свободе. Мальчики никогда его не любили, как и жена. Тесть и тёща – вовсе ненавистные люди, два сапога пара. Найдёт себе другую жену, заведёт новых детишек! Так почему просто не махнуть рукой? Только и нужно – принять этот дар и начать всё сначала – жить и любить, как раньше мечталось!
Но нет! Совесть душит, а тело сотрясает от страха, а мёртвые лица за каждым поворотом шепчут его имя. Единственной, кому он по-настоящему желал смерти – это любимой тёще. Вот уж о ком не проронит ни слезинки! Тварям всегда везёт, вот и тут – ни царапины. Хоть бы сердце что ли остановилось. Все дохнут как мухи, а ей нипочём.
В этот момент из ломбарда вышла сухонькая старушка и засеменила по улице. На правой руке у неё висела сумка, в которую при желании можно было бы спрятать пару самоваров. Олег двинулся за старухой. Он старался не думать зачем идёт так тихо, зачем держится теней, зачем оглядывается.
Решение уже созрело где-то внутри и оставалось только сорвать плод. «Мне они нужнее». «Она сама бы их отдала, если бы знала зачем». «Жизнь важнее». «Даша важнее».
Когда старушка повернула за угол, Олег нагнал её и схватил сумку. Но вместо того, чтобы отпустить, женщина вцепилась костлявыми пальцами в ручку и заверещала, как десяток ведьм:
– Грабют!!
Олег толкнул старуху – только бы она заткнулась. Сумка осталась у Олега, а старуха неожиданно легко отлетела к стене дома. Раздался хруст, словно переломилась сухая ветка. Не помня себя от страха, Олег бросился вдоль дома, мимо кустов и теней, и бежал пока хватало сил. Сердце стучало, точно бешеный барабан.
Наконец, Олег остановился, дыша как загнанная лошадь, и заглянул в сумку. «Боже, пожалуйста…”, – шептали губы. Внутри, завёрнутые в пакет, лежали деньги. Сто двадцать тысяч. А значит, вместе с остальными – ровно миллион.
С момента смерти Миши прошло всего тринадцать часов, но Олегу казалось будто пролетела жизнь и если он заглянет в зеркало,
