гостя в современных джинсах и толстом вязаном свитере. Из распахнутой двери пахнуло теплым скипидарным духом.
Дождев представился.
– Впустите, Валентин Петрович?
– Отчего ж не пустить? Я гостям всегда рад. Проходите, пожалуйста.
Как Дмитрий и предполагал, все стены большой комнаты в доме были увешаны картинами, но вот мольберта там не было – мастерская художника находилась в правом крыле дома, почти в саду, и была она вся застеклена и хорошо протоплена.
Вот там Гришин с удовольствием показал Дождеву свои новые работы, рассказал о том, как ему здесь, в Караваево, уютно и спокойно живется и, главное, хорошо пишется.
– Что привело вас ко мне, молодой человек?
Дождев достал телефон и показал фотографию натюрморта с розами в белой вазе.
– Скажите, Валентин Петрович, это ваша работа?
– Да, моя. Вернее, у меня было две работы, одну я написал летом, в июле этого года, а вторую – примерно в сентябре я скопировал по заказу одного человека.
– Скажите, где находятся эти ваши работы?
– Одну я сам лично подарил своей ученице, Милочке, а вторую она попросила меня написать для своего мужа, в офис.
– Милочка?
– Да, Мила Закатова. Она занималась у меня, брала уроки живописи. Талантливая девочка, у нее много чего получалось. Правда, времени на занятия у нее всегда было в обрез. Все спешила куда-то, а потом и вовсе забросила. Предполагаю, муж ее чрезмерно контролирует. Но это и неудивительно, ведь она такая красавица! Редкой красоты девочка. А почему вы, собственно говоря, заинтересовались этими моими работами? Смею предположить, хотите заказать еще копию?
За каких-то пару секунд он рассказал так много и одновременно почти ничего, чтобы в самом конце спросить, не желает ли товарищ следователь заказать у него натюрморт?
– Быть может, когда-нибудь… Но сейчас я приехал к вам совсем по другому поводу.
– Да? Ну, что ж… Я вас слушаю.
– Вы слышали когда-нибудь о докторе Тропинине?
– Максиме Ивановиче? Разумеется! Кто ж его не знает? Нашли? – Оказывается, и Гришин знал о том, что доктор пропал.
– Увы, пока нет.
– И вы приехали ко мне, чтобы… – Гришин взглянул на Дождева так, что они одновременно все поняли. Вернее, это Дождев понял, что Гришин догадался, какое отношение он может иметь к доктору. Ведь он только что назвал имя девушки, судя по всему, обычной девушки без каких-то особых талантов, которой вдруг вздумалось брать уроки живописи у художника, живущего поблизости с городом, в котором она могла встречаться со своим любовником доктором Тропининым.
– Скажите, когда вы последний раз видели Милу Закатову? – Вот так, прямо в лоб спросил следователь.
– Примерно месяц тому назад.
– При каких обстоятельствах?
– Как обычно.
– Валентин
