руку, потом легла мне головой на колени и уснула. А я долго сидела, держа на коленях ее голову, гладя ее нежные, тонкие волосики, слегка подгибающиеся на концах, и думала, как же я счастлива, и пусть таким вот счастливым будет весь год… Вот он и вышел… очень счастливым…
Я быстро отпила еще вина и отставила бокал. Шум в ушах стал потише, но зато тело обрело приятную легкость и гибкость, и мне захотелось потанцевать под тихо льющуюся откуда-то музыку. Не знаю, заметил ли Олег перемену, происшедшую во мне, но он быстро доел, позвал официантку и расплатился.
– Предлагаю кофе выпить где-нибудь в другом месте. Пойдет? – Он чуть поддержал меня за локоть, не сразу отпустив руку, и мне от этого стало необыкновенно приятно.
Я улыбнулась, не зная, что сказать. Я в общем-то не хотела ни кофе, ни пирожных. Просто вдруг стало тепло, хорошо и приятно. Я еще раз улыбнулась. На улице стемнело, но, как это бывает ранней весной, небо было не черным, а густо-синим. Я увидела, как большая яркая звезда покачнулась вверх-вниз и снова застыла на своем месте. Надо же, и никто, кроме меня, похоже, не замечает, какие чудесные вещи происходят на небе…
– Слушай, Сашка… Ты не спешишь? Хочешь, я тебе свой дом покажу? Недавно построил… Пять лет строили… Я его видеть уже не мог, он у меня все силы отнял, и деньги, разумеется. Даже не верится, что ничего больше делать там не надо. Пока не начало где-нибудь отваливаться… или новые идеи в голову не придут…
– Хочу. – Я поежилась. На улице сильно подморозило к вечеру, и в моей шубке стоять на месте было совсем холодно. – Конечно, хочу посмотреть.
На свежем воздухе хмель начал быстро выветриваться, еще быстрее, чем подействовал. Когда мы дошли до машины, я уже четко понимала, что, кажется, Олег имеет на меня какие-то виды, а я, вместо того, чтобы… Вместо чего? От мысли, пришедшей в голову, я даже приостановилась. Вместо того чтобы прийти домой и плакать в опустевшей без Пики квартире, я сейчас сяду и поеду к своему старому товарищу на дачу, посмотрю его новый дом, выпью чашку кофе, и если он имеет на меня виды…
Я взглянула на Олега. Он открыл машину и вопросительно смотрел на меня. С чего же это я решила? Я уже и не помню, когда кто-то имел на меня какие-то виды, разве что попросить бесплатный рецепт или рассказать, что никак не лечится диатез у ребенка. Не лечится и не лечится… Я, вероятно, проговорила последнюю фразу вслух, потому что Олег подошел ко мне ближе, вдруг взял меня за обе руки и подтвердил:
– Не лечится, Сашка. Никак. Сколько лет прошло.
– Диатез? – удивилась я.
Он засмеялся.
– Да вроде того. Детская болезнь. Как вижу тебя, забываю, куда шел. У меня всегда так было. Наверно, у нас с тобой совпадают какие-то невидимые поля. Я читал об этом.
«У меня не совпадают…» – грустно подумала я, глядя на него снизу вверх. А почему, собственно, я сразу себя останавливаю?
– А далеко дача? – быстро спросила я.
– Дом-то? Нет, не очень. По Волоколамке сорок километров. Сорок семь, если точнее. Красивое место,
