мальчуган лет семи, тащивший на плече большую не по росту штыковую лопату.
– Аллё, поца, конфетку хочешь?
Мальчик увидел в окне бабушкиной комнатки раздетую до гола неизвестную женщину, разинул рот от изумления.
– Чего, поц, уставился? Не знаешь разве, что нехорошо за взрослыми подглядывать… Али хочешь чего? В школе церковно-приходской, небось, не учат вас этому, балбесов? Ничего, приходи в театральную коммуну на Волчьей Гриве, али в Народный наш дом, имени Штильке, я тебя, поца, мигом всему обучу! Оглянуться не успеешь как без штанов оставлю!
– Что такое, поца? – лениво поинтересовался Краузе. – Не слышал такого слова. Марксистский термин?
Роза весело расхохоталась:
– В книжечке своей партийной со словарным русским запасом запиши: «поца» происходит от слова «поц»! Это мужской половой член по-нашему. Я местную малышню исключительно поцами обзываю, ввожу в новый обиход такое самоназвание, пусть привыкают. Надо, чтобы эти идиоты сами друг друга стали поцами звать! Слабовато покуда приживаются… надобно приспособить, русифицировать… Слышь, товарищ Краузе, как лучше для уха русского будет: «пацак» или пацан?
– Пацан… для моего немецкого уха… пацак рифмуется с ишак.
– Ха, другого рядом нет, ладно поца, отныне будешь моим фраером – пацаном, ландскнехтом Красной гвардии! Я тебя быстро обучу по нашей партийной фене ботать. У, харя твоя залетная! Нос-то тебе в каком борделе починили?
– Мама, мама, у нас дома тетка голая!
Глава 3
Военнопленный лейтенант Краузе не зря опасался сурового характера квартирной хозяйки Анны Степановны Киселевой, имевшей при разговоре о найме жилья вид насупленный и недовольный: вот будто не меблированную комнатку с отдельным входом, сменным бельем, кладовкой, керогазом и самоваром бабуля сдает, а целый город неприятелю оставляет под давлением тяжелейших фронтовых обстоятельств. Старушка Киселева – так звали ее на квартале соседи, жизнь и людей познала достаточно, нравом обладала решительным, и нутром чуя подвох в австрияке, уже получив деньги, разглядывала их подозрительно, будто чуя фальшивки, мяла в ладони, при том по-прежнему хмуровато зыркая из-под седых бровок на квартиранта, ни капли не смягчаясь от ломаного языка, коим Фриц хотел распотешить хозяйку. Отдельный вход в помещение и отдельный въезд во двор с высоким забором очень его привлек в сём домике.
Но и бабушке Киселевой деньги нужны – край, сильно поистратились за зиму, к тому же сена корове не хватило – пришлось в марте докупать возок, тем самым израсходовав накопленные три рубля – будущую майскую оплату пастуху на выпас коровы, потому Зорька и стоит пока в стайке, хотя пастух уже гоняет местное стадо на зазеленевшие пойменные луга Пивоварки. Зорька мычит, высунув голову в маленькое окошко из стойла, когда свежий весенний ветерок приносит с речки
