нахмурив то место, где у людей брови. – Но он тоже услышал…
– Спасибо, – вздохнула я. – Сама виновата, нечего было зевать.
– Как же вы теперь домой доберетесь? – от вопроса этой пигалицы мне стало нехорошо: скоро стемнеет, кучер не нашел меня и наверняка уехал, как я доберусь до улицы Турнон?
Капуцины уже ушли, парочки, что миловалась в укромном уголке, тоже нет, лишь возчики, хмурясь, застегивают куртки. От реки вдруг потянуло холодком. Я поплотнее стянула на груди плащ, но сырость, казалось, забралась под кожу. Или это страх?
– Мадемуазель, хотите с нами? Мы возвращаемся в Сен-Жермен, до ворот Конферанс можем вас подвезти.
Значит, им надо на правый берег! Какая удача – если я доеду с ними до набережной Лувра, там рукой подать!
Девушки быстро и бесшумно, словно рой капустниц, рассаживаются на телегах, бережно прикрывая юбками пустые кувшины из-под молока, возчики молча подбирают вожжи – и мы трогаемся.
Молочницы шепчутся между собой, бросая на меня косые взгляды, но мне уже все равно. Впечатления прошедшего дня смешиваются, как разные течения у маяка Бален на западной оконечности острова Ре – схлестываясь, ни одно не хочет уступать, и вода, зажатая и с севера на юг, и с запада на восток, образует единственно возможную форму – квадрата. Квадратные волны бывают только там. Это говорят и те, кто знает вдоль и поперек и Средиземное, и Северное море, и Балтику, и Атлантику. И даже те, кто добрался до далеких заморских колоний – утверждают, что такого чуда больше не найдешь нигде…
– Приехали, мадемуазель, – наклоняясь ко мне, шепчет девочка. Крахмальный край ее треугольного чепца клюет меня в лоб. – Вы говорили, вам надо на улицу Турнон.
Волны перед глазами уступают место сумеркам и знакомой улице, в конце которой виден особняк графини Шале.
– Спасибо, вы меня просто спасли, – бормочу я. – Храни вас Господь!
– И вас, мадемуазель! – девчушка, имени которой я даже не спросила, машет мне, пока телеги с так и не разомкнувшими уст возчиками скрываются за поворотом.
Глава 7. Находка на чердаке
Графиня никак не могла найти какую-то мантилью. Служанки перерыли все сундуки, но искомая накидка так и не находилась.
– Да что же это такое! – простонала ее светлость, прижимая к глазам платок. – Никакого порядка нет в доме!
Служанки молчали, изучая пол с рассыпанными померанцевыми корками, разорванными саше и сухими пауками – следами бурных поисков.
Призванный к ответу мажордом мсье Констанс нахмурился, хмуро оглядел испуганных служанок и наконец выразил уверенность, что искомая мантилья не иначе как находится на чердаке – в одном из сундуков, сосланных туда с вышедшими из моды предметами одежды.
– Что значит вышедшими из моды? – возмутилась ее светлость. – Эту мантилью мне привез из Италии мой отец, маршал Монлюк, каких-то пятьдесят лет назад!
– Конечно, ваша светлость! –
