Большие карие глаза на широком лице смотрели пронзительно и нахально. Сейчас Светка была не в духе и чуть растянула губы в неприятной улыбке. На ней было темное облегающее платье с ремешком на поясе и вся ее фигурка казалась очень ладной.
Он не мог не вспомнить, как приятно было положить ладони на ее талию и уткнуться лицом в рыжеватые, пахучие волосы.
– Давно женился? – спросила Светка.
– Полгода уже, – ответила жена и прижалась к нему еще теснее.
Он согласно кивнул. Но ему приятно было сознавать, что когда-то по вечерам они сидели со Светкой за врытым в землю столом у нее на даче и пили белое вино, а потом шли в дом, останавливались друг против друга, и она прижималась к нему обессилено и нежно. Кровать в комнате стояла старая, с металлической сеткой; спалось на ней хорошо, но для прочего она была совсем не приспособлена.
У Светки незадолго до их знакомства разорвался неудачный роман с начальником. Звали его Юриком. Он был постоянной темой Светкиных разговоров и главным объектом неудовольствий. Мало того, что Юрик частенько пропадал неизвестно куда, он норовил выпить на халяву и редко менял носки. В интимном плане Юрик не всегда бывал на высоте, но иногда его заносило в дремучие фантазии. Светка и об этом пыталась рассказать.
«И чего я с ним связалась! – удивлялась Светка. – И на столько лет! Ведь он просто никакой! Никакой!»
Тем приятнее было Кружилину слышать в свой адрес: «Раньше ни за что бы не поверила, что все может быть так легко и просто. Ни за что бы!».
После таких слов Кружилин думал, что со Светкой они не расстанутся никогда.
В конце лета Светкины родители уехали в отпуск и он на две недели переехал к ней. По вечерам они чинно ужинали и уже в десятом часу заваливались в постель. Утром он сам варил себе кофе, а Светка вставала, когда он собирался уходить. Не одеваясь, в одних тапочках, провожала его до двери и целовала последний раз, когда он уже на полшага был на лестничной клетке.
Как-то вечером она позвонила ему и сказала:
– Представляешь, выхожу с работы и привязывается со мной одна девица из секретариата. Я ее и не знаю толком. Вдруг привязывается и начинает жаловаться, знаешь на кого? На Юрика! И такой, и сякой! Несколько раз отвозил на машине к себе, а теперь целую неделю глаз не кажет. Что, мол, с ним делать? И дайте его номер телефона.
– Ну, а ты чего? – спросил Кружилин.
– Послала эту малявку к чертовой матери.
– И то ладно, – сказал Кружилин. Похождения Юрика его не заинтересовали.
– Но эта малявка так меня завела! – почти закричала Светка. – Я позвонила сейчас этому хрену и все ему выдала. Он спит черт-те с кем, на кого без слез не взглянешь, а они прибегают ко мне на него жаловаться!
– Подумаешь, какое дело, – сказал Кружилин.
– А я не хочу! – выкрикнула Светка. – Я ему все выдала! Пусть он со своими мерзкими бабами сам разбирается! Я так на него орала, что родители из своей комнаты прибежали.
Кружилин слушал и ничего не
