пришла!
Пшшшссс… Харм метнулся, зашелестел. Вертится где-то, возится. Сзади! Люся обернулась. Схватилась за кинжал. Харм хлестнул хоботом – стукнула косичка чешуи. Люся отступила на шаг. Она заманивала харма… Ну же!
Вот он, красавец. Зелёный огнь – так его называют. Движения харма похожи на танец пламени, и он действительно тёмно-зелёный – Люся видит в темноте. Уследить за ним невозможно – он извивается, валяется, катается, бьёт упругим хоботом и хвостом. Харм постоянно в движении, всегда. Метущийся хаос, обезумевшее пламя. Кажется, харм паникует. Его движения точны, рассчитаны и часто непредсказуемы для противника.
Вот он уже сзади. Звук, будто хлопают кожистые крылья, – это в нетерпении рассекают воздух хобот и хвост.
Люся оборачивается. Ещё шаг назад. Рывок! Пальцы, сжимающие нож, холодеют. Люся улыбается.
– Я пришла с миром, а ты не хочешь… Иди же сюда!
Убить харма, но Люся называла это по-другому – «приручить»… Выждать, а потом ударить точным, сильным движением.
Оттолкнулся сильным хвостом, скрипнул, взвизгнул, зашипел – и кинулся в лицо, зацепил волосы. Больно. Впервые так близко! Его глаза полуслепые, белёсые, из-за того, что они такие маленькие, чудится в них презрение. Люся жмурится – тёплое дыхание харма, долгие вдохи, протяжные выдохи. И его сила, горячая сила бьётся под мокрой, холодной кожей ящерицы. Харм дрожит, кожа-плёнка истекает мелкими каплями, но под кожей – Люся знает – много изменённой метаморфозой крови и храбрости. Хармы разговаривают мысленно. Но так громко, что только бесчувственный не услышит:
– Прислужница людей! Жалкая! Пшшш… Предательница! Земля мучается от них, так они под землю… Люди… Пшшшш…
Люся крепко сжимает веки, но она уже увидела… Влажный чешуйчатый хобот, тёплый и липкий. Страшное – поцелуй этого хобота, поцелуй намертво. Люся ждёт. Харм возится, трепещет где-то рядом. Устраивается поудобнее возле Люси – так пчела устраивается на цветке, собираясь пить нектар.
Люся сжимается. Затихает под тёплым склизким объятием и старается расслабиться – вопреки происходящему. Рот, чуткий, липкий хоботок щупает, ищет ямку на шее, там, где пульсирует жизнь. Присасывается намертво – звук, похожий на поцелуй. Хочется кричать. Нельзя провоцировать. Рано. Силы начинают быстро убывать, слишком быстро… Пора!
Вёрткое движение, полуоборот. Люся выскальзывает. Кричит, но не слышит себя… Отдирает. Шмяк! Размякший харм шлёпается на пол. Хватит и полсекунды. Люся хватается за кинжал и рассекает воздух. Не думает о меткости, вообще ни о чём не думает, бьёт, часто промахивается, продолжая кричать. Визг харма напоминает экстренное торможение поезда.
Харм падает. Обмякший хобот сворачивается восьмёркой – мёртвая бесконечность. Двустороннее чудище, острый хвост и размякший хобот, оно будто спит. И не нужно на него смотреть, не стоит вглядываться в смерть. Вероятно, Люсе достался слабый харм. И ещё – ей повезло.
