копьё непременно бы сломалось от такого удара. Арс выдернул копьё из-под щита и вскочил на ноги. Грозный противник уже успел полностью развернуться и выбросить в ударе руку с мечом. Гладиус, направленный уверенной рукой Стикса чуть выше круглого щита галла в область шеи, уже готов был перерубить её, но вместо шеи встретил древко копья. Удар пришёлся посередине оружия Арса. Режущая кромка меча углубилась в древко и в этот момент, каким-то непостижимым движением Арс провернул копьё, обезоруживая своего многоопытного противника. Меч, застрявший в древесине, выскочил из ладони Стикса, взлетел вверх, улетая к середине арены, а вслед за мечом к середине арены устремился Арс.
Опешивший от того, что мальчишка так ловко разоружил его в самом начале поединка, Секст остался стоять на месте. Он поднял большой щит на уровень глаз, уходя в глухую защиту, ведь ничего другого ему не оставалось. Зрители уже не сидели. Они вскочили на ноги, а их возбуждённый ор был подобен птичьему базару. Арс переложил копьё в руку со щитом и поднял с земли меч. Он посмотрел на стоявшего в отдалении гиганта и точным ударом перерубил надрубленной древко пополам. Зрители негодующе загудели, так как Секст оставался без оружия и к тому же, лишался шанса поднять не нужное Арсу копьё. Арс проигнорировал гудение трибун. Он стряхнул с руки щит. Гудение тут же стихло. Толпа заинтересованно наблюдала за развитием событий.
Никто из зрителей не ожидал от галла такого поступка, потому, когда Арс метнул меч в сторону противника, а сам взял в каждую руку по обломку копья, трибуны взвыли в едином восторженном возгласе. Гладиус, пролетев пол арены, ударился о щит Секста и упал к ногам исполина. Тот поднял меч и медленно двинулся к Арсу, который приветствуя трибуны, вскинул руки с обломками копья вверх. Трибуны скандировали его имя, а Арс, помня слова Казоира, что гладиаторские бои не просто убийство, а ещё и спектакль, начал своё смертельное театральное действо.
Ген просчитал план побега до мелочей. Когда носилки с Цезарем отбыли в сторону Арены, Ген свистнул Уру и вместе с ним пошёл к конюшням. Скрывшись в сумраке дверного проёма, он усадил пса мордой к выходу и дал команду охранять, а сам прошёл вглубь, вывел своего коня из стойла, провёл его по проходу к стене, узкое окно которого выходило на улицу. Ген поставил коня возле стены, вкарабкался с ногами ему на спину и нырнул головой вперёд в оконный проём. Шлёпнувшись спиной на траву, он тут же вскочил и, что есть духу, припустил к Арене. Прибежав на место, Ген спрятался за углом здания, ближе всех расположенного к проходу на арену и стал ждать носилки Цезаря, надеясь, что успеет отдышаться. Когда носилки проплыли мимо него, он просто пристроился сзади. Сделав скучающий вид, Ген прошёл за Цезарем мимо стражи. Стража увидела именно то, что нужно было Гену – Цезарь с племянником пришли на игры гладиаторов. Поравнявшись со скамьями для зрителей, на которых обычно сидели римляне среднего достатка, Ген шмыгнул в сторону и уселся почти у самого выхода, рядом с тучным горожанином, который чавкая, с безразличием ко всему окружавшему его, жевал вяленое мясо,
