чувство, похожее на возбуждение и страх.
Недалеко от места, где мы сидели, паслись кони. Недолго думая, мы решили, что идти до кладбища ну очень далеко, в другом конце Осиново. Постановили ехать на лошадях. Это просто надо видеть, как мы их ловили и седлали! Одному Пашке повезло залезть на коня и то, задом на перед! Конь с перепугу погнал по полю, а Пашка, с криками «мамочка, спасите!», держась за хвост, котулялся на коне. Само провидение знает, как он смог на нем удержаться долгое время. Мы все попадали со смеха – ржали громче, чем перепуганный конь. Потом, когда наконец-то бешеное родео закончилось и мы сняли обессиленного Пашку с коня, констатировав тот факт, что езда на лошадях нам не светит, оправились пешком. Но нам было уже совсем не страшно идти на кладбище.
Мы весело шли по поселку, наперебой обговаривая Пашкины выкрутасы, смеялись, наскакивали друг на друга (уже стало так темно, хоть глаза выколи, и окна в домах всех были темными). По дороге Вовка – тот, что с соседней деревни, залез к кому-то на огород и нарвал яблок под заливистый лай соседней собаки. Весело грызя яблоки, мы дошли до кладбища.
Сначала во мраке показался купол заброшенной церкви св. Духа. Со слов наших бабушек, когда-то церковь была центром поселка, там люди венчались, крестили детей, ходили на службу. Когда власть поменялась, сначала в церкви хотели сделать дом культуры, но местный народ взбунтовался – прыгать на святом месте??? Да и кладбище рядом. Не знаю, может действительно кто-то вступился за жителей, но церковь оставили в покое. Прошло много времени, здание разворовали, вынесли даже окна и двери… Сейчас церковь полностью разрушена, стоит, как память прошлым временам. Но люди, когда идут на кладбище, украдкой всегда крестятся, глядя на купол опустевшего храма.
Вот и вход на погост. Честно признаться, я уже хотел отказаться от своей затеи – моторошно как-то стало… жуть. Но, увидев, как на меня смотрели ребята, прижавшись друг к другу, я решил, что нет – надо идти вперед. Я – сильный. Я – бесстрашный. Я докажу, что я прав. И мы, взявшись за руки, пошли.
Не буду рассказывать, как мы бродили по могилам, как вздрагивали от каждого шороха, как упорно молчали, как будто боясь потревожить кого-то или что-то, но мы, обойдя все могилы, вернулись назад к церкви. И тут Вовик сказал:
– Да, вот это приключение!
– Завтра будет, что рассказать ребятам! – поддержал его Виктор.
Мы все начали наперебой говорить, как это круто, совсем не страшно. И тут…
– Ой, мамочки! – как-то неестественно воскликнула Верка, смотря в одну точку.
Мы медленно проследили за ее взглядом и волосы у нас стали дыбом. В этом самом храме, в дверном проеме стоял тот самый старик, которого я видел у себя дома. Его седая голова при свете луны казалась огненно-золотой, борода развеивалась на ветру, а глаза… глаза как будто светились в темноте. Он смотрел на нас не зло, а скорее осуждающе. Потом медленно поднял палец вверх.
Первым из оцепенения вышел Пашка.
– Шухер! – он так заорал, что его голос до сих пор звенит у меня в голове.
Вся наша
